Когда на лобовое стекло «Уаза» упали первые крупные капли дождя Роман внутренне выматерился. Дождь был совершенно некстати. Бегать по слипшейся предательски скользящей глине, ползать в мокрой траве и всматриваться в блестящий, мокрый, шевелящийся лес, вслушиваться в шорох листвы и дождевых капель было равносильно самоубийству.

Ему было стыдно смотреть на генерала, которого он втравил в эту авантюру: - «Зачем он поперся в горы? Сидел бы в кабинете. Это ничего не меняет. Не в генерале дело. Сколько раз я говорил себе - не поддаваться эмоциям. Черт с ним, с этим Ахмадом, чеченцы сами разберутся. Это не наше дело, не наша война…. А мальчишки, которые сейчас идут по склону? А Берия? Это что все зря? - Он сжал автомат. - Ни хрена, этого Ахмада я сам убью и Ису, иуду. Ни кого не выпущу. Две взятки? Прощай мизер». Роман достал амулет и, отвернувшись, тайком поднес его к губам: - «С богом. Все у нас получится».

Но в ту же секунду на его глазах впереди идущий на высокой скорости «Урал», пролетев небольшое возвышение на размокшей дороге, стал медленно, разбрасывая комья грязи, сползать в кювет. Тормоза «Уаза» пронзительно засвистели и машину развернуло поперек. Роман, с досадой слушая крики и мат генерала, смотрел, как грузовик все глубже зарывался в грязь и все больше сползал в ложбину.

- Козлов! Куда прёшь?! Не газуй! Не газуй, твою мать!!! Уйди отсюда, - разъяренный генерал с выдвинутой вперед бульдожьей челюстью, скользя кривыми ногами по грязи, и громко матерясь, бежал к машине.

«Все пропало. Какая детская армия у нас, - Роман смотрел как мелкий и худой солдат выпал из кабины в жижу. - И мы с этими детьми хотим войну выиграть? Как все глупо». Ему в лицо лил противный дождь, и все происходящее стало напоминать уборку картошки осенью в колхозе, - «Теперь надо все бросить и вызывать бэтэр… Или еще не все? Ну-ка, ну-ка… ай да генерал! Прорвемся, несмотря ни на что! С нашими людьми прорвемся».

- Сибиряк, Волжанину. Сибиряк, Волжанину.

- На связи, как у вас?

На глазах Романа «Урал» перестал бешено реветь и, медленно, с трудом крутя гладкие от налипшей глины колесах, стал выбираться из ямы. Из кабины то и дело свешивался генерал с еще больше выпяченной от напряжения бульдожьей челюстью и заглядывал под колеса.

- Волжанин, Сибиряку, прием.

Роман очнулся «Еще не все потеряно, с этим генералом мы победим!».

- У нас пять, у вас есть для нас что-нибудь?

- Тишина.

- Пять! Конец связи! - Роман весело кричал по рации.

- «Урал» это машина, - удовлетворенно заметил Зверь, щурясь от дождевых капель.

- А генерал это офицер? - улыбнулся Роман, не решаясь сесть в «Уаз».

- Генерал молодец, - Зверь завел двигатель.

Уважение к этому человеку росло. Хотелось пожать ему руку, выполнять его команды. Он почувствовал, что кто-то его толкнул в плечо.

- Садись в машину. Мы идем к высохшей реке? - это Михаил, нырнувший снова в машину, держал на коленях карту.

- Ахмад только там мог спрятаться от вертолетов.

- Тогда нам осталось проехать километр.

- Давай поближе, может, успеем? - Роман посмотрел на часы. - Иса выехал два часа назад, ему ходу час. Если вертолеты и засады не обнаружили никого, то, может, Ахмад заранее ночью туда пришел.

Сквозь помутневшие стекла Роман напряженно всматривался в дорогу, пытаясь разглядеть развилку.

- Зверь, стой, теперь налево свернуть в кусты.

«Урал» с «Уазом» сдали чуть назад и осторожно съехали в ложбину. Остановившись, бойцы по еле уловимому приказу генерала расположились в оцеплении.

- Тащщ генерал, нам вот в этот квадрат, - Роман показал на карте, предлагая организовать дальнейшие разведывательно-поисковые мероприятия.

Тот подозвал к себе двоих и дал им короткие поручения. Роман удивился профессиональным действиям военных, которые без лишнего шума и суеты расположились в боевой порядок.

- Вам впереди идти, - буркнул генерал.

- Есть, - Роман стойко перенес это жесткое указание. - Это его идея и за ошибку должен отвечать он. Не молодые солдаты, а он. Все правильно, это война. - Когда расположимся, то будем ждать до утра.

- Нихрена, как наши подойдут, - угрюмо и твердо ответил генерал.

«Лишь бы успеть», - взмолился мысленно Роман.

Дождь усиливался. Сквозь промокший камуфляж вода проникала струйками к пояснице. Идти было тяжело, чувствуя, как генерал съедает глазами спину. Роман все больше сомневался в целесообразности принятого решения и укорял себя за детскую азартность. Настроение ухудшалось, хотелось есть и пить. «А Михе, наверняка, еще и курить», - он оглянулся на длинного, согнувшегося, поникшего Людвига. Оставалось пройти километр, как вдруг раздались автоматные выстрелы. Роман замер: - «Или я ошибся насчет Исы и он его встретил раньше нас, может, менты выставили засаду ближе, или спецназ нас опередил. Нет, это не спецназ».