Ахмад проснулся от пронизывающего до костей ледяного холода, лежа на настиле из веток с пожухшей сырой листвой под побелевшей целлофановой пленкой. Скулы до боли свело судорогой. Он попытался открыть рот, но зубы громко клацали друг о друга. Мучительно не хотелось вставать, но еще больше он желал согреться. В голове нудной пчелой зудела мысль: - «Костер... ну и пусть заметят... где-то должны быть спички... зажигалка». Задеревенелыми, скрюченными руками он пытался бить по кремнию, но с запозданием в пальцы пришла тупая сильная боль, и он в отчаянии отбросил ее в ветошь настила. Прижав кулаки к груди, Ахмад съежился в комок, но это не помогло унять крупную дрожь, трясущую все тело, больные руки, занемевшие чужие ноги. Казалось весь мир против него, застрявшего в этом проклятом промозглом лесу.

Он открыл глаза и увидел сквозь пленку снег. «Этого не может быть. Это сон», - почти в истерике он потянулся за зажигалкой и лишь с третьего удара робкое пламя вырвалось, и тут же погасло от неосторожного холодного дыхания. Ахмад снова щелкнул кремнием и, стараясь не дышать, накрыл пламя ладонями, сложенными лодочкой. «Вот и зима… Он ничего не успел. Он не успел даже в Грузию. Если ночью выпал снег, значит, перевал закрыт и предстоит провести еще одну зиму в горах. Еще одну зиму в Чечне…».

Через долгие секунды он понял, что пламя газовой зажигалки не несет тепла, только боль и надежду. Пока есть огонь, есть надежда. «Костер. Вот что его спасет. Костер и уйти, срочно уйти в Шотой, в Шаро-Аргун, в Итум-Кале, куда угодно... - сейчас простая сырая землянка показалась ему спасением. - Костер и уйти… За день он далеко уйдет от базы».

Через час, согревшись от огня и поев гречневой каши, сваренной на воде, к Ахмаду вернулось самообладание и способность действовать. Прежде всего, он решил связаться по рации с Саидом, чтобы убедиться - можно на него надеяться или нет. Саид был его последней надеждой. Через него он сможет провести акцию с использованием смертницы, а после убить Ису, если этого не сделал Адлан. Саид должен спрятать его на время в Шотое и связаться с людьми. Идти одному без моджахедов на Шуру было нельзя. «Он, Ахмад, амир и у него есть отряд, жаль только «Иглы» изъяли федералы но есть кассета с подрывом. Хоть это показать, у многих и этого нет. Надо найти новую видеокамеру и взорвать шахидку. Саид поможет связаться с кем надо, только бы с ним было все в порядке…» - так думал он, затягивая шнурки на прокопченных дымом сырых, но теплых ботинках.

С восходом солнца Ахмад постарался подальше отойти от шалаша. Взобравшись на хребет, он долго выбирал место, обеспечивающее безопасный отход в случае обнаружения его с воздуха. Наконец расположившись на краю узкой и длинной расщелины, он включил рацию и настроил ее на обусловленный канал:

- Саид, Саид, ответь, - он боялся в открытом радиоэфире называть свое имя.

- Но в рации звучал только треск.

- Саид, ты меня слышишь.

- Ты кто? Какого Саида зовешь?

По голосу и произношению Ахмад не узнал его: - «Нет, это не он. Случайное совпадение. Может попросить помощи? А вдруг кадыровцы? Нет, нельзя рисковать».

- Не тебя, не тебя. Отключись пока.

- Ладно.

«Где же Саид? Почему его нет?» - Ахмад заметно нервничал, и, настроив, рацию на общий канал закричал:

- Адлан, Супьян, Саид ответь Ахмаду…Абу Рабиа, Салех, кто меня слышит?

- Салам, Ахмад, это Абу Салех. Тебя, почему так слабо слышно?

- Я замерз.

- Греться надо, как дела? - Ахмад смутился, с одной стороны он был рад ответу араба, но с другой стороны старался не показать свое отчаянное положение.

- Пока ничего, скоро приду к вам. У вас что?

- Ничего нет. В нашу сторону дороги нет.

- Подметают?

- Они в этой стороне везде подмели. Я слышал у тебя много шахидов.

- Да много, - Ахмад удивился тому, как быстро информация о нем распространяется по ущелью. - Здесь вариантов нет задержаться.

- Тогда делать нечего.

Ахмада настигло отчаяние: - «И это все? Они меня бросили. Они не хотят мне помочь. Они сидят и ждут, как я выпутаюсь». Но он не стал унижаться и просить о помощи, понимая, что это бесполезно.

- Я по любому буду на связи.

- Хорошо, давай до связи.

«Лишь бы батарейки не сели. Лишь бы хватило батареек. Но где же Саид?» - как молитва носилась в голове.

- Салам, Абу Рабиа.

- Салам, Ахмад. Ты Мурида знаешь?

- Да, что случилось? - Ахмад удивился. - «Какое ему дело сейчас до Мурида?».

- Он женился (погиб).

- Женился Мурид? Он в Агиштах был? - «Когда же будут хорошие новости, - подумал Ахмад, - когда все наладится? Значит, правильно он не пошел в Агишты».

- Да. Там он женился (погиб).

- Будем на связи. Аллах Акбар.

- Аллах Акбар.

«Арабы ему не верят. Правильно, что он не пошел в Агишты. Молодец Ахмад. Пусть не использовал «Иглы», пусть не вышло собрать отряд моджахедов. Есть еще время все исправить. Где Адлан? Где Супьян?» - он лихорадочно искал каналы на рации:

- Адлан, ответь Ахмаду. Супьян, ответь Ахмаду.

- Салам, Ахмад, это Адлан.

«Наконец-то, - у Ахмада пересохло в горле, -значит он не один. Значит, еще есть надежда».

- Как у тебя дела? - он не узнал своего голоса.

- Не очень хорошо. Я не могу один сделать, что хотел.

- Тебя Супьян нашел?

- Нет.

«Он, собака, меня предал», - Ахмад сжал кулаки. - Ладно. Скоро увидимся. Как нам встретиться?

- Внизу от того места, где первый раз собрались.

- Где начинали?

- Да, внизу у развилки дороги.

- Понял, понял. Когда?

- Через день. Успеешь?

- Нормально. Только бы у тебя было все хорошо.

- Аллах Акбар, до встречи.

- Аллах Акбар.

Ахмад отключил рацию. Вдруг его бросило в холодный пот - он не спросил что с Саидом. Это сейчас не важно, главное через день он встретится с Адланом и тот доставит его в Шотой, после чего все станет проще. Тогда можно будет организовать акцию с Саидом, убить Ису и выдвинуться с людьми на юг, подальше от федералов.

Через мгновение он услышал взрыв мины, доносившийся со стороны покинутого им час назад шалаша. Ахмад испугался: - «Они идут за мной по пятам? Они очень плотно работают. Но почему они так близко? Надо уходить по хребту на юг. Надо дойти до базы у молочной фермы. Опасно. Может переночевать в лесу? Надо уходить подальше от места выхода в эфир, сюда могут прилететь вертолеты». Ахмад отодрал непослушными ногтями эмблему с рукава «Ичкерия. Спецназ одинокий волк», и, стараясь не шуметь, беспрестанно оглядываясь, как затравленный волк, почти побежал на юг. Теперь у него не было вариантов, кроме как идти в Шотой, так как в шалаше остались теплые вещи, еда, боеприпасы и батарейки к рации. Сейчас он не мог перейти реку Шароаргун и вырваться из западни между двумя ущельями.