Ахмад съежившись, сидел на куче влажных листьев внутри навеса, сделанного наспех из протекающей целлофановой пленки, натянутой над согнутыми молодыми деревцами. От холода руки непроизвольно искали карманы, а плечи поднимались к голове. Разводить огонь он запретил, опасаясь вертолетов. Сверху падали холодные крупные капли все больше раздражая и нервируя. Со стороны он был похож на затравленного, растерявшегося зверя. Ахмад попытался достать свой любимый «стечкин», но ощутив холод стали, вложил его обратно в кобуру.

Его план рушился как карточный домик. Убийство федералами в Дуба-Юрте эмира джамаата и человека, пришедшего с юга от Абу Саида, утрата переносных зенитных ракетных комплексов «Игла» и задержание живым члена джамаата - это был крах! - «Главное они взяли Ибрагима живым. Теперь он три дня будет молчать, а после всех сдаст. У Ахмада есть три дня. А если это правило, используемое среди ваххабитов, не сработает? Если задержанный уже раскололся? Тогда надо ждать ночью вертолетов, а утром грушников. В лучшем случае только три дня. Куда он успеет уйти? В Атаги? Там активно работают федералы, а уйти в случае зачистки некуда - вокруг Атагов равнина. Вернуться в Дачу-Борзой? Опасно, там уже наследили с этой машиной дурацкой…. Может убить этого мунафика? Тогда и в соседние села точно не войдешь…. Остается Улус-Керт... Надо провести акцию, любой ценой…. Подбить вертолет не получилось. Самое легкое не получилось, а для акции нет людей. На словах все готовы, а как до дела доходит, то никого нет, то федералы задержат или трассу перекроют. Если акцию серьезную не проведу - как идти на Шуру? Хоть что-то сделать, чтобы позвали. Может, и не позовут, если дальше так пойдет. Тогда все… арабы закопают. Как же все-таки холодно»…

Уже два дня он ждал обещанных арабами видеокамер, радиостанций, часов и батареек для изготовления фугасов, а также денег. Но сейчас он вынужден был менять место встречи. Он достал рацию, решив, что эта база все равно уже засвечена, и надо уходить в любом случае.

- Абу Рабиа.

- На приеме.

- Отодвинься от микрофона.

В рации сквозь шорох и скрипы Ахмад не разобрал слов.

- Что? Микрофон от лица убери и тебя сразу станет хорошо слышно.

- Я говорю, что в среду или в четверг все прибудет, не волнуйся.

- Инша Аллах, отправишь нам, богом молю. Только в пятую точку.

- В пятую?

- Да. Даст Аллах.

- Микрофон отодвинь, непонятливый.

- Я и так его отодвинул уже, что мне его, на улицу вынести.

- Абу Рабия, ты постишься и поэтому все плохо понимаешь.

- Как у вас обстановка?

- В целом нормальная, русские окружили наш район.

- Они везде окружили, ладно.

- Аллах Акбар.

Ахмада охватил гнев. - «Еще ждать четыре дня. Этот араб уже неделю обещает и завтраками кормит. В Итум-Кале в бывшем санатории у голубого озера хорошо: горный воздух, минеральная вода, бараны - что еще надо?… Может в Агиштах есть все для акции и деньги?».

- Махмуд, это Ахмад

- Салам, Ахмад

- Салам, у тебя есть запас на фейерверк?

- Мало, Ахмад.

- Ты можешь по своим каналам средства достать?

- Самая маленькая партия доходит двести-триста, а так пятьсот-шестьсот.

- Мне они ничего не дают.

- Они отдают все «волосатому», а он никому ничего не дает. Из-за этого у меня моджахед умер, потому, что у него не было денег. Ему некуда было идти, и он сидел у себя дома, потому что если идти к людям, надо давать деньги.

- У меня тоже нет денег, и люди погибают.

- К ним уже посылают людей, чтобы они провели переговоры, поэтому они хотят нас посадить на задницу, но мы их должны посадить на задницу, потому что мы быдло, мы мясо, а они умники.

- Они козлы все, чтобы они все сдохли, как они уже надоели.

- Да они уже надоели.

- Поэтому вы соберитесь и скажите этим сукам, чтобы эти деньги они отдали.

- Давай так и сделаем. Аллах Акбар.

- Аллах Акбар.

Ахмад задумался: - «Что если собрать оппозицию арабам на Шуре из Атагинских, Дуба-Юртовских, Шотойских и Агиштинских? Нет, за мной никто не пойдет…. Против арабов никто не пойдет, так как знают, что Басаев вместе с арабами. Нет, против Басаева никто не пойдет…. Отсюда как-то уходить надо. Кто же поможет?». Ахмад заметно нервничал. Надо связаться с другом из села Зоны.

- Тайсир, это Ахмад.

- Салам, Ахмад, как здоровье?

- Нормально. У Муслима как?

- Ахмад, у него базу сожгли.

- Его место или маленькую?

- Где он жил, там нормально, а сейчас ему негде жить.

«Какой дурак, объяснить внятно не может», - ругался про себя Ахмад, переключая рацию на передачу.

- Место, внизу которое? Куда сумку привезли?

- Наверное, которая была большая база, ее сожгли.

Ахмад понял, что Тайсир точно сам не знает или обманывает.

- Как у вас обстановка?

- Нормально. Внизу, где Муслим был, вчера три техники поднялось. Ушли они оттуда или нет, я не точно знаю.

- А он сейчас где?

- Этого я не знаю. Он сейчас ушел оттуда, его там нет. Его большую базу сожгли и он оттуда ушел. Ему негде жить сейчас.

«Какой баран! - Ахмад вышел из себя. - Скоро кончатся батарейки в рации».

- Салам, я постараюсь быть на связи. Скоро увидимся?

- О, Аллах, я пока далеко. Я может, к тебе до ноября месяца отправлю кушать, как мы раньше договорились.

- Хорошо, просто я на грани иду, поэтому я спросил.

- Обязательно дадим. Аллах Акбар, будем на связи.

У Ахмада складывалось впечатление, что его предали: - «Почему Тайсир далеко? А как же Ахмад и его отряд? Если в Зонах базу сожгли, то куда ему отходить без продуктов и одежды? Все ушли по теплым местам, обещают помочь и смотрят, как этот шахид выпутается. Нет, я не шахид!».

В палатку вошел Джабраил. Его серое лицо перекосило, и опухшую правую щеку было заметно даже под густой черной бородой. Правый глаз сузился от боли и непроизвольно он наклонял голову набок.

- Ахмад у меня зуб болит.

- Терпеть можешь?

- Уже три дня терплю.

Ахмад не удивился. Джабраил не стал бы просто так жаловаться. «Может, успеют к утру доставить сюда врача или лекарство?» - он включил сотовый телефон, чтобы связаться с человеком из Дуба-Юрта, с которым они встречались неделю назад:

- Салах, это Ахмад.

- Салам, Ахмад.

- Нам помощь нужна, у тебя врач знакомый есть?

- …О, Аллах, ты знаешь, теперь большая проблема. Нет врача надежного…

Ахмад еле сдерживался, но, посмотрев на болезненное лицо Джабраила, сказал:

- Нам срочно надо, вот это, чтобы зуб убрать.

- Что надо срочно? - не понял Салах.

- Это… Плоскогубцы, чтобы зуб убрать, зуб, - Ахмад путался в названиях медицинских инструментов.

- Хорошо, - с облегчением сказал Салах. - Он боялся связываться с оружием и взрывчаткой и тем более уговаривать врача идти ночью в горы, а доставить инструменты проще. - Плоскогубцы будут, нормально, да?

- Да, которые зуб убрать, только до утра принеси и лекарства.

- Хорошо, но это опасно, все равно.

- Аллах Акбар, принеси только, а то человек умирает.

- Аллах Акбар.

Ахмад сидел удрученный. Все складывалось неудачно: - «Может все-таки уйти? Базу и колонну федералов обстреляли, шороху наделали. Какой это шорох! На Шуре узнают, смеяться будут. Я потерял «Иглы» и людей! Может и Шуры не будет - так везде обложили. Может, поэтому нет вестей от Адлана? Нам бы сейчас взорвать что-нибудь. Самое простое это смертницу…. За Адланом кого-то послать? До Саида дозвониться не могу. Кто с тех мест? Супьян. У него еще брат есть. Он Ису знает, должен и Адлана найти. Он же в Грузию хотел…. Вот пусть сначала дело сделает…».

- Супьян, проснись…, - Ахмад тормошил его за плечо.

- Уходим? - встрепенулся Супьян.

- Успокойся, есть разговор..., ты в Грузию хотел?

- Ну.

- Иди сегодня домой, найди Адлана, выясни, что с ним. Только осторожно. Надо убить Ису, и направить сюда двух девушек-смертниц, понимаешь?

- А где Адлана искать?

- Теперь не знаю. Если убьешь Ису, выйди на меня по сотовому, я дам тебе имя человека, который даст тебе девушек. Ты их направишь сюда, к Салаху. Этот же человек даст тебе имя и телефон моего друга, который будет ждать тебя в Грузии. Ты восстановишь с ним канал. Понял?

- Понял.

Сквозь целлофан капала вода, и этот нудный и размеренный звук отзывался, где-то глубоко внутри продрогшего тела. «Когда все это кончится? - молился Ахмад. - Быстрее бы рассвет и, может, проклятый дождь закончится?». Он уже не думал о Шуре - только дождь и холод. Пальцы лезли в карманы, от одежды веяло ледяной сыростью. Ручейки воды стекали под ноги, превращаясь в лужи. Хуже воды и холодной сырости ничего нет. Ему хотелось мгновенно перенестись в обжигающую сухую пустыню, и наслаждаться жаждой и жарой: - «Когда же кончится дождь?».