Глава 4. Простые вещи
Роман с интересом разглядывал, как по оконному стеклу бегут ручейки воды, соединяясь, и перегоняя друг друга на фоне блестевших мокрой чернотой крыш хрущевских пятиэтажек. Шелест дождевых капель о темно-зеленую листву акаций и металлические некрашеные карнизы убаюкивал и расслаблял. В помещении было душно, и он с трудом боролся с одолевавшей зевотой. Непослушные челюсти раздвигались произвольно, словно их сводило судорогой. В лекторе-москвиче усматривалась военная выправка, столичный лоск и равнодушие. Он скучно рассказывал об истории Кавказа и национальных особенностях народов. Так как народов на Кавказе много, а времени и желания мало, человек с каменной гримасой, в конце концов, пожелал слушателям остаться в живых и вернуться домой.
Итак большинство преподавателей говорили вяло, часто не по сути, как будто скрывая какую-то страшную тайну, которую не надо было знать заранее, и трагичным голосом желали вернуться. Не выполнить задачу или служебный долг, не навести порядок или помочь людям, а просто вернуться. Для себя Роман отметил, что понятия «Честь офицера», «Родина», «Россия» не в моде. Лекторы-москвичи боятся их произносить. Или сами не верят и не могут врать?
Настоящий интерес вызвал начальник седьмой сводной группы, полковник, прослуживший более 3-х лет в Чеченской Республике, который описал реальную картину. Он отличался от предыдущих абсолютно, и в первую очередь, у него было желание, не спрятанное за официальными условностями и уставными требованиями. Он старался довести до слушателей то важное, что действительно должно помочь и оберечь. Хорошее он называл хорошим, а плохое плохим. Его слушали уважительно и молча: присутствующих ждут плохо обустроенные базы сводных групп, расположенные в горных районах, где соединены вместе и менты, и военные, и эфэсбэшники. Все живут вместе и выполняют одно дело. Очень важно в этих условиях оставаться человеком, особенно с местным населением, которые очень чутко ощущают фальшь. Если ты мужик, отвечаешь за свои слова, не беспредельничаешь - охрана тебе не нужна. Иначе нечего туда и ехать.
- А что главное в общении с чеченцами? - спросил яйцеголовый из Новосибирска по имени Игорь. На голове причудливой формы росли редкие светлые волосы с залысиной на лобной части. Роман с трудом вспомнил, что два года назад встречался с ним на переподготовке в учебном центре, где он читал лекцию по информационной безопасности. Игорь был худощав, внешне очень скромен, и улыбался как-то по-домашнему. «Ему бы учителем в школе работать. Что он тут делает? А ты сам, что тут делаешь? Какой кошмар», - Романа тянуло познакомиться с Игорем, но разместились они в разных комнатах, а навязываться не хотелось.
Полковник, конечно, был не лектор и не мастер красиво говорить, но по-мужски разговор получился стоящим. Он подтвердил простые вещи для каждого: взвешивать каждое слово, быть собранным и предельно корректным, не бояться:
- Важно уважать собеседника. Хорошо бы постараться выучить простые чеченские слова и часто применяемые выражения. Например, приветствия, поздравления и тому подобные. Это очень поможет. Разговорники вам дали? Нет еще. Я дам.
Эти слова странно подействовали на слушателей, так как все ехали воевать и старались изучить оружие и тактику боя. Полковник, почувствовав недоумение и непонимание, продолжил:
- Помните, что от вас нужна только информация, а не героический захват бандитов. Много потерь от недисциплинированности. Знать свои обязанности и вперед не лезть, для этого есть так называемые «тяжелые»: СОБР, спецназ, ОМОН. Так что каждый должен заниматься своим делом.
Роман был ему благодарен за искренность и прямоту, и за то, что сказал правду, расставил все по своим местам. Теперь было ясно к чему готовиться, что их ждет и как добиться если не победы, то хотя бы глупо не погибнуть как овощ, которому срезают острым ножом ботву и кидают в ведро, как барану, отбившемуся от стада и блеющему на окружившую его стаю волков.
- Какие отличия в оформлении документов? - Хороший вопрос. Кто его задал? Роман оглянулся. Антон из Краснодара. Холеный, позер, с прямыми и тонкими чертами лица и вместе с тем крепкий мужик. Из кадровых военных, с возможностями. Лидер, карьерист, но есть в нем что-то нормальное, мужское.
Полковник увлеченно откликнулся: - Отличия, как и условия, существенные. Там война. Писать и ждать почту некогда. Если писать, то просто и кратко, по существу. На месте объяснят. Компьютеров мало. Информацию обрабатывают и передают ночами.
- Судя по карте, территория горной части небольшая, неужели сложно зачистить горы? - развязно спросил Артем.
Роману стало стыдно за то, что вопрос звучал почти как упрек, брошенный молокососом старику, но полковник не реагировал болезненно.
- Поначалу я также заблуждался…. Если вам придется работать в горах - помните - вы никто. Это не ваша работа. Вы ничего в горах не сделаете. Для этого есть грушники и спецназовцы, - он прошелся вдоль доски от окна к двери и продолжал: - У меня была информация, что в конкретном месте раз в неделю встречаются два полевых командира. Так вот, грушники пошли туда вдвоем за три дня до предполагаемой встречи, чтобы их запах выветрился, чтобы все местные, кто видел, как они вошли в горы забыли об этом. Боевики ведь спиртного не пьют и в чистом горном воздухе вычисляют наших за километры. В этом случае был получен результат. А если вы идете просто так, на пол дня - только пустую базу можете найти, да разминировать подходы на тропах.
- А как с едой? - растерянно заикаясь, спросил невысокий и седой Семен из Пскова и на его синюшном лице выразился испуг.
- Никак, - отрезал полковник раздражаясь на то, как далеки от реальности были сидящие перед ним зевающие люди не испытавшие еще страха смерти и беспокоящиеся о мелочах. - Что с собой взяли и все. Берут кто «сникерсы», кто гематоген. В туалет, не вставая, в бутылочку. Жить хочешь - вытерпишь и дождь, и снег, и холод, и костер не разведешь. Если вычислят и окружат на горе - не убежишь и не отстреляешься.
За окном дождь. Дни похожи один на другой. Роман рисовал в тетради полковника, но ничего не получалось: - «Зачем мы туда едем? Я по убеждению атеист, по крещению православный, зачем туда еду? Что я знаю об их боге? Я о своем-то мало знаю. Что я знаю о чеченцах? Арабы пришли с флагом мусульманства, и хотят нас завоевать. Причем тут бог? Причем тут душа? Три дня на горе со снайперской винтовкой сидит кабинетный работник, специалист по секретам и шпионам. Неужели это со мной вообще случилось? - и сам себе ответил - Да, с тобой. Очередь подошла на твою войну».
- Какие девочки в бане «мама не горюй», - хвастался Алексей из Астрахани. У него были классические казацкие вихры на лбу и заросшее густой рыжей щетиной лицо. В маленьких глазках горел бесовский огонь. Говорил он быстро, перебивая речь прибаутками и междометьями. - У одной такая грудь. - Леха показал на себе руками. - О-го-го! обалдеть, а попка…,- причмокивая, он закатил глаза под густые брови.
- Час удовольствия и месяц таблетки глотать? - холодно и свысока ответил Антон и встал с кровати: - Пойдем в футбол играть?
- А я в аптеку сходил, хе-хе-хе, все по научному. Могу телефончик дать, - не унимался Алексей.
Вечерний ужин плавно переходил в ночную игру в преферанс. На двух пружинных кроватях, над которыми сушились на веревках постиранные футболки, полотенца и носки, сидели игроки и лупили карты о тумбочку, на которой лежала тетрадка с записью пули. Писарем и счетоводом был москвич Михаил.
- Пурба ло суна («Позвольте мне» перевод с чеченского) восьмерную, - неуверенно коверкая чеченские слова, заявил екатеринбургский Артем, оторвавшись от маленького разговорника, розданного всем полковником-лектором.
- Если опять блефуешь, паровоз прицепим, а, Рома? - Михаил неуверенно подмигнул: - Вист. Ложимся.
Преферанс привлекал контрразведчиков широким выбором возможностей и вариантов развития игры. Если карты позволяли брать взятки - хорошо, если совсем пришла мелочь, то появлялась возможность сыграть мизер, то есть заявить и не взять ни одной взятки. Особенно весело разыгрывались распасы, где многое зависело от конкретной очередности хода и расчета вероятностного расклада, а также от контроля и оценки реакций партнеров. Раскусить человека - любимое занятие настоящего опера и дело даже не в анализе ухмылок, морганий глаз, поеживаний и иных признаков. Интуиция - вот что для опера важнее всего, а преферанс дает возможность реализовать имеющиеся навыки.
После шестого захода Роман скептически посмотрел на Артема: - Родной, а ты не перестраховался ли на червях?
- Да вы что, братва? - тот сделал невинное лицо, пожимая плечами, заглянул в разговорник и изрек: - Хума дац! («Ничего нет»).
- Ты нас чеченским теперь каждый день доставать будешь? - возмутился Михаил, досадуя на проигрыш. Он склонился над картами и на его холеном лице выражался напряженный мыслительный процесс. Несмотря на внешнюю мягкотелость и интеллигентность москвич оказался азартным человеком. - Ничего Тема, в гору мы тебе еще нарисуем.
- И нам бы надо учить, - не согласился с ним Роман. - Давай-ка проверим на перезаклад. - Он перевернул прикуп, мучительно перебирая возможные варианты.
Артем при этом с видом победителя откинулся на кровати, широко расставив длинные руки:
- Считайте, считайте, все равно вам с минусов не выбраться уже.
Михаил смешал карты и, взяв ручку, стал вносить результат розыгрыша на листок. Его задело бравурное настроение Артема, и он желал его наказать, при этом искусно скрывая эмоции. За внешней инфантильностью, доброжелательной почти нежной улыбкой просматривались страсть, смелость и характер.
Роман же, полистав книжечку, изрек:
- «Чувола» (Заходи) Артем.
- «Чувола» это в дом заходить, - поправил Артем, откупоривая бутылку минералки и наблюдая за тем, как пузырьки воздуха со стремительным шипением устремились вверх.
Игра ему доставляла удовольствие, и он был совсем не прочь блефовать. Роману же нравился сам процесс, содержащий нерв, соревновательность и при этом прагматический расчет, однако, он старался не придавать серьезного значения карточным проигрышам и с удовольствием наблюдал за новыми друзьями, наслаждаясь общением. Провалившись в мир карточных раскладов, отыгрышей и взяток они не замечали как летит время и это, пожалуй, было самым главным.
На следующий день состоялось распределение по сводным специальным группам. Роман с товарищами, встретившимися в аэропорту, попал в район села Атаги. Плохо это или хорошо он не знал. Кто-то сказал, что могло быть и хуже, но в действительности, разницы для него не было никакой. Вся Чечня представляла собой черное неизвестное, а больше всего потерь федералы несли в Грозном.
В перерыве между занятиями опера лениво переместились в уже обжитую комнату-казарму на двадцать кроватей и принимали горизонтальное положение, сполна пользуясь удовольствием, доступным только в отрыве от дома и родного управления.
- Выбирайте позывные, - Роман подсел к Артему, отодвинув в сторону разложенный новый камуфляж, понимая, что в другое время застать всех вместе будет сложно, а с учетом сказанного полковником всем было ясно, что использование других фамилий необходимое условие обеспечения безопасности. - Давайте только с привязкой к местности, чтобы запоминалось легче, а то запутаемся.
- Ну, вот какого лешего…, - долговязый Артем скривил гримасу недовольства тем, что в его мирок так бесцеремонно вторглись. - Ты аккуратно сложить не мог?
- Кончай стонать Тема. В горах баб нет и лежать тебе в этом камуфляже в грязи, так что гладить ты его не будешь, - Роман пытался настроить всех на деловой лад.
- Ты Рома будешь Волжанином? - предложил Михаил.
- А мне что Бурятом теперь быть или Якутом? - Денис сменил диск у плеера. - Леха подай, пожалуйста, зарядник, - обратился он к Алексею астраханскому.
- Хип-хопом будем называть, - тот швырнул зарядное устройство на подушку. - Или Брэйкданс?
- Почему не Вобла? - огрызнулся Денис.
- Ладно, ладно, не обижайся, а я на Каспий согласен хе-хе-хе.
Выбор позывных неожиданно оказался сложным занятием. Называться высокопарно: Орлом, Ястребом или Тигром казалось банальным, а выбрать грубые спецназовские: Болт, Клоп или Кран не позволяло образование.
- Москвич как-то не удобно, может Арбат? - Михаил лежал на кровати, закинув руки за голову и свесив длинные ноги.
- Да нет, это по-собачьи как-то, - не согласился Роман.
- Ну, тогда просто Людвиг, - Михаил улыбнулся, как бы извиняясь за его пристрастие к военным маршам времен великой отечественной войны, причем не только советским.
- Это почему Людвиг? - Артем спародировал эпизод из кинофильма «Операция «ы».
- А чтобы ты не догадался.
- Ну, за меня то не беспокойся, будешь кричать по рации - не вспомню. Вот немцем если назовешься, то сразу пойму.
- А Тёма будет Сибиряк, - невозмутимо ответил Михаил.
- А что, пожалуй, - улыбнулся Артем - Дич ду (хорошо).
- Стоп! - Роман хлопнул в ладоши - мужики, предлагаю объявить запрет на родные имена!
- Какой назначим штраф? - поинтересовался Денис.
- Литр водки! Хе-хе-хе упьемся теперь, мама не горюй! - весело предложил Алексей.
- Убираться. Можно назвать нарядом вне очереди, - предложил Денис.
- Все согласны? - Роман оглядел присутствующих. - Принято!
- Я не участвую, - Семен из Пскова капризно поморщился. - Я выбираю позывной Сом, а штрафы платите сами - произнес он своим неприятным скрипучим голосом и обиженно вышел из комнаты.
С Семеном отношения не заладились как-то сразу. Он не играл ни в спортивные, ни в интеллектуальные игры, а выпив становился криклив, начинал канючить и утомлял бабскими капризами. Он был старше всех, среднего роста, отечный, с тонким, почти писклявым голоском.
- Да и черт с тобой. Дело добровольное, - с облегчением резюмировал Артем-Сибиряк, листая разговорник. - О, нашел, Адикел (до свиданья).