Сергей Давыдов,
"Тольяттинское обозрение"
На
допросах задержанным по подозрению в зверском убийстве двух школьниц,
чтобы выбить признание, делали "чеченский узел", и они кричали
нечеловеческими голосами. Не помогло: посчитал парней невиновными...
Больше
полутора лет прошло с того момента, как в Тольятти было совершено
преступление, поражающее своей жестокостью. 20 сентября 2007 года
охранник корабля, пришвартованного возле шлюза 21 - это напротив
улицы Никонова в Комсомольском районе - увидел на середине водоема два
всплывших трупа и связался с правоохранителями. Тела из воды доставали
сотрудники городской службы спасения. Директор школы-интерната 1
Андрей Городинский опознал в погибших своих воспитанниц, 15-летнюю
Елену Пушкину и 16-летнюю Ольгу Семчишину. Девочки ушли из школы в
неизвестном направлении 12 сентября. Злоумышленники зарубили несчастных
каким-то острым тяжелым предметом, скорее всего топором, связали их
веревками, "упаковали" в большие полиэтиленовые пакеты, привязали к
ногам груз - камень с обрезками арматуры, а затем бросили в воду.
Расследование
резонансного преступления было взято под контроль на областном и
федеральном уровне. Возбужденное по факту двойного убийства уголовное
дело явилось знаковым еще и потому, что оно оказалось самым первым в
производстве созданного накануне местного отдела следственного комитета
при Генпрокуратуре.
На
протяжении нескольких месяцев о ходе расследования не было никакой
обнадеживающей информации, если не принимать за таковую слухи о
задержании и допросе некого жителя поселка Шлюзового, который
впоследствии якобы может стать подозреваемым. И вдруг как гром среди
ясного неба: в конце апреля 2008 года отдел по связям с общественностью
ГУВД Самарской области сообщает, что сотрудниками ОРЧ-1 КМ Главка
задержаны мужчины 1980 г.р., 1979 г.р. и 1978 г.р., подозреваемые в
том, что 15 сентября 2007 года расправились со школьницами "путем
удушения и последующего утопления с целью сокрытия изнасилования". При
этом в распоряжении следствия якобы имелись признательные показания
задержанных.
Казалось,
пристально следившей за расследованием общественности можно вздохнуть с
облегчением. Жестокие убийцы, которые в любой момент могли еще не раз
обагрить руки чужой кровью, разоблачены и понесут суровое наказание.
Еще
на стадии предварительного расследования в распоряжении "ТО" появились
данные, дающие основания предполагать, что громкое уголовное дело может
развалиться и на нарах сызранского СИЗО находятся совсем не те люди,
которые должны попасть под пресс правоохранительной машины.
Хрестоматийный метод
По
какому же пути шло следствие? Начали все с того, что при отработке
последних контактов Елены Пушкиной и Ольги Семчишиной стражи порядка
вышли на свидетеля, давшего им одну зацепку, которая впоследствии стала
основной. По утверждению некоего тольяттинца, к слову, человека с
довольно темной биографией и находившегося на свободе под условно-
досрочным освобождением, вечером 12 сентября (именно в этот день, по
уточненным данным, было совершено убийство. - Авт.) он якобы видел
девочек, сидящих на лавочке возле дома 46 по улице Куйбышева в
компании жильца этого дома Максима Ятченко - того самого, который
спустя семь месяцев пройдет по сводке ГУВД как "мужчина 1979 г.р.". На
очной ставке свидетель не моргнув глазом опознал Ятченко, хотя был от
него на приличном расстоянии, а площадка со скамейкой не освещалась.
Молодой человек свою вину отрицал категорически. По его утверждению, 12
сентября он вместе со знакомым Павлом Мотиным помогал другому приятелю,
Валерию Кузнецову ("мужчины 1978 и 1980 г.р." соответственно) поднять в
его квартиру пластиковые окна. Затем приятели выпили баклажку пива и
разошлись по домам.
Мотина
милиционеры трогать не стали, Ятченко и Кузнецова задержали на двое
суток, но затем отпустили за отсутствием доказательств их причастности
к преступлению.
Трудно
сказать, по какой причине правоохранители спустя семь месяцев вернулись
к версии с этой троицей. Надо думать, на то появились достаточные
основания. Так или иначе, 22 апреля 2008 года утром Павла Мотина
забирают прямо из теплой постели оперативники Комсомольского РУВД. Та
же участь чуть позже постигла Ятченко с Кузнецовым. А к вечеру в
распоряжении стражей чудесным образом появились признательные показания
всех трех задержанных. Самое любопытное заключается в содержании этих
подозрительно схожих показаний. Каждый из двоих парней показал, что в
тот роковой вечер он будто бы сидел пьяненький на волжском берегу,
безучастно наблюдая за тем, как его приятели кромсают топором бедных
девчонок. А третий будто бы слышал признания товарищей-убийц, которые
были сделаны уже после убийства.
Людям,
не понаслышке знакомым с некоторыми специфическими методами ведения
оперативно-следственных действий, нетрудно усмотреть в таких
"признаниях" хрестоматийную милицейскую разводку. Схема ее проста:
подозреваемому предлагают свалить вину на других, взамен обещая
приложить все усилия для смягчения тюремного срока или вообще провести
"раскаявшегося" по делу свидетелем. При этом создаются такие условия,
при которых допрашиваемый не может отказаться от предложения.
"Следов не остается, а мозг сотрясает"
Если
верить близким Ятченко, Мотина и Кузнецова, последним пришлось испытать
на себе все "прелести" милицейских допросов. "Павел звонил мне из
изолятора города Сызрани на сотовый телефон и описывал, каким способом
из него было выбито признание, - сказала "ТО" Светлана Шарифуллина,
гражданская жена Мотина. - Пятеро сотрудников милиции в подвальном
помещении УВД делали ему "чеченский узел", связывая лентой руки с
ногами и затем соединяя их вместе. Садились сверху, увеличивая боль в
суставах. Били пачкой бумаг по голове - следов не остается, а мозги
"сотрясает". Клали на пол лицом вниз, сковывали руки наручниками за
спиной и протягивали вперед за голову до ломоты суставов. Грозились
изнасиловать дубинкой. Подобным пыткам подвергся и Валера. В коридоре
Павел слышал, как тот кричал нечеловеческим голосом".
Мотин,
Ятченко и Кузнецов вскоре отказались от признательных показаний, но
было уже поздно: они были взяты под стражу. Тольяттинские
правоохранители доложили наверх об успешном раскрытии нашумевшего
убийства. То есть сами приперли себя к стенке, ведь в случае развала
дела возникала большая вероятность того, что в их отношении последуют
санкции. "Дольше всех "признательных" показаний по совету адвоката
придерживался Валера Кузнецов, - говорит Лидия Ятченко, мать Максима. -
Когда стали проводить следственные действия, касающиеся деталей
убийства, он, что называется, поплыл. Пошли сплошные несостыковки.
Понимая, что дальше оговаривать себя и товарищей бессмысленно, он тоже
отказался от показаний".
Родственники
обвиняемых писали жалобы во всевозможные инстанции о многочисленных
грубейших нарушениях закона, которые допустили правоохранители. Чего
стоят якобы имевшие место изнурительные, по 10-12 часов допросы
задержанных, без перерывов на принятие пищи, психологическое давление и
прямые угрозы посадить в камеру к насильникам и т.д. Но прокуратура не
нашла в действиях сотрудников милиции состава преступления. А судебные
эксперты не обнаружили свидетельств тому, что оперативники оказали на
обитателей сызранского СИЗО физическое воздействие.
Позиция
жалобщиков вполне объяснима: они всеми возможными способами пытаются
добиться освобождения арестованных. Кроме того, как показывает
практика, далеко не всегда следует принимать за чистую монету слова
обвиняемых, ведь страшные рассказы о милицейских пытках являются одним
из самых распространенных способов защиты. В общем, к информации от
таких источников следует относиться взвешенно и осторожно. Однако в
распоряжении "ТО" задолго до судебного разбирательства появились другие
свидетельства, говорящие в пользу обвиняемых в убийстве
девочек-школьниц. Во-первых, есть незаинтересованный очевидец,
обеспечивающий на 12 сентября 2007 года алиби первому задержанному,
Павлу Мотину.
Из разговора со свидетелем Алексеем Редькиным:
Корр.: Алексей, насколько вы близко знакомы с Шарифуллиной и Мотиным?
Редькин:
Раньше я встречался с дочерью Светланы (у гражданских супругов
значительная разница в возрасте. - Авт.) и нередко бывал у нее в
гостях. Сейчас контактов с ней поддерживаю.
Корр.: В какое время вы гостили у Шарифуллиной и Мотина 12 сентября?
Редькин: Я приехал к ним примерно в шесть часов вечера. Ушел уже под утро.
Корр.: Вы об этом рассказали следствию?
Редькин:
Да, меня допрашивали в качестве свидетеля. Я подтвердил алиби Павла на
указанное время. У меня не было причин ни оговаривать, ни обелять его.
К тому же я был предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложных
показаний.
Корр.: Каким образом отреагировали на ваше заявление стражи порядка?
Редькин:
Мне показалось, что они отнеслись к нему с недоверием. Стали делать
намеки в таком духе: мол, не врешь ли ты потому, что вместе с ними это
сделал? Удивлялись еще, почему спустя несколько месяцев я так хорошо
сумел вспомнить именно тот день.
Корр.: И почему же?
Редькин:
Все очень просто. 12 сентября два года назад я поступил в институт. И
приезжал в гости к Павлу и Светлане, чтобы отметить годовщину
поступления.
Корр.: Как вел себя Мотин, не нервничал ли?
Редькин:
Он был абсолютно спокоен. По моему мнению, он никогда не смог бы
совершить такое ужасное преступление. Да и с девочками на улице
знакомиться не стал бы: в общении с женским полом у него совсем другие
предпочтения.
Добавим
также, что среди важных свидетелей, видевших Мотина в своем доме, был
сосед, забегавший к Павлу вечером 12 сентября перехватить полтинник на
опохмел. Перед судом он уже не в счет: опера провели с очевидцем
разъяснительную работу, после чего он стал утверждать, что видел
"мужчину, похожего на Павла".
Во-вторых,
к потугам местного следственного отдела при Генпрокуратуре РФ засадить
обвиняемых свое скептическое отношение высказала прокуратура, когда
вышла в суд с очередным ходатайством о продлении срока заключения под
стражей Мотина, Ятченко и Кузнецова. Государственный обвинитель,
заместитель прокурора Комсомольского района Евгений Лаптев заявил на
заседании, что не поддерживает данное ходатайство, так как у следствия
нет достаточных доказательств виновности обвиняемых. "Этот вопрос
сложный и не подразумевает однозначной трактовки, - пояснил "ТО"
Евгений Николаевич. - С одной стороны, такая суровая мера пресечения,
как арест, продляется для того, чтобы следственные органы сумели
собрать дополнительные доказательства. С другой стороны, у них на это
уже было вполне достаточно времени".
Следует
отметить, что, как в неофициальных беседах признаются стражи порядка,
тольяттинская прокуратура подобную осторожность начала проявляться
после того, как очень чувствительно "обожглась" на деле Евгения
Майнингера, проведшего целый год под стражей по обвинению в убийстве
второго главного редактора "Тольяттинского обозрения" Алексея Сидорова.
Журналист был убит 9 октября 2003 года возле своего дома по улице
Коммунистической. Преступник нанес ему 13 проникающий ранений острым
предметом - к слову, точно таким же образом спустя пять лет неизвестные
расправятся с бывшим мэром Тольятти, ректором Тольяттинского
Государственного Университета Сергеем Жилкиным. Алексей скончался на
месте преступления. Спустя несколько дней правоохранители рапортовали о
задержании подозреваемого, коим оказался сварщик завода Евгений
Майнингер. Обнадеживающую новость официально озвучили заместитель
Генерального прокурора Владимир Колесников и тогдашний министр
внутренних дел РФ Борис Грызлов.
Прокуратура
всячески поддерживала обвинение и добивалась продления срока содержания
Майнингера под стражей. Однако подавляющее большинство собранных
следствием доказательств были признаны служителями Фемиды
недопустимыми, если точнее: собранными с многочисленными
процессуальными нарушениями, а то и вовсе подтасованными. Обвиняемый
был оправдан и впоследствии еще через суд добьется извинений и выплат
компенсации за незаконный арест.
Чернилов нет, бумага рвется...
По
делу об убийстве учениц школы-интерната 1 служители Фемиды пошли
навстречу следственному отделу при прокуратуре РФ и оставили обвиняемых
под стражей.
В
самом следственном отделе предпочитали не раскрывать карты о ходе
расследования. "Комментировать что-либо пока слишком рано, - постоянно
говорил представитель следственного отдела Яков Попов, отвечающий за
контакты с прессой. - Могу лишь сказать, что расследование находится на
контроле у вышестоящего руководства".
Между
тем родственники обвиняемых не теряли надежды добиться их освобождения.
" Мы считаем, с девочками настоящие убийцы расправились не в процессе
спонтанной ссоры, как пытаются доказать следователи. На самом деле их
убили те, кто имел под рукой топор, лодку, большие пакеты и веревку.
Преступление было совершено в каком-то в гараже", - уверена Светлана
Шарифуллина.
Что
касается арестованных, они также старались не терять бодрости духа.
Павел Мотин писал любимой проникновенные стихи: "Сажусь писать, а
сердце бьется, чернилов нет, бумага рвется, где надо точку - ставлю
две, скучаю сильно по тебе!".
Сколько
времени должны были провести в заключении Мотин, Ятченко и Кузнецов
решали не склонные к лирике следователи. Они до последнего настаивали
на виновности обвиняемых. Их окончательная версия была обнародована в
конце прошлого года на официальном портале СК СУ при прокуратуре РФ по
Самарской области: " 29.12.08 следственным отделом по городу Тольятти
следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по
Самарской области закончено расследование уголовного дела,
возбужденного по факту обнаружения двух трупов несовершеннолетних
девочек, связанных между собой верёвкой с повреждениями в области
головы и туловища. Так, 20.09.07 примерно в 11-00 часов в судоходном
канале р.Волга, в районе судоремонтного завода, расположенного по
адресу г. Тольятти, ул. Никонова, 1, между шлюзами 21, 22 и 23, 24,
примерно в 750 метрах от шлюза 21 вниз по течению обнаружены
связанные между собой верёвкой трупы несовершеннолетних девочек с
повреждениями в области головы и туловища. 20.09.07 следственным
отделом по г. Тольятти следственного управления следственного комитета
при прокуратуре РФ по Самарской области по данному факту возбуждено
уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2
ст. 105 УК РФ. В ходе проведения предварительного следствия по делу
было установлено, что 12.09.07, примерно в 23 часа, Максим Ятченко,
Павел Мотин, Валерий Кузнецов совместно с двумя несовершеннолетними
девочками 1991 и 1992 года рождения, находились во дворе
одноподъездного дома 46, расположенного по ул. Куйбышева
Комсомольского района г.Тольятти Самарской области, где на лавочке
распивали спиртные напитки, а впоследствии проследовали пешком на
набережную судоходного канала реки Волга, расположенную примерно в 800
метрах от дома 46 по ул. Куйбышева Комсомольского района г.Тольятти
Самарской области, в район шлюза 21, где продолжили распитие спиртных
напитков. На набережной судоходного канала в ходе распития спиртных
напитков между находящимся в состоянии алкогольного опьянения Ятченко с
одной стороны и несовершеннолетних девочках с другой, произошла ссора,
в ходе которой у Ятченко на почве внезапно возникших личных
неприязненных отношений возник умысел на их убийство.
Реализовывая
свой преступный умысел, Ятченко стал поочередно каждой из девочек
наносить множественные удары руками и ногами по всем частям тела, затем
взял с земли деревянную палку, которой стал наносить каждой из них
поочередно множественные удары в голову, а затем он же, с целью
убийства, имевшимся при нем ножом, нанес каждой не менее двух ударов
в область туловища.
От
полученных повреждений девочки скончались. Затем, Ятченко при
пособничестве Мотина и Кузнецова, с целью сокрытия следов преступления
перенес трупы на причальную стенку, разделяющую шлюз и берег
судоходного канала реки Волга, где Мотин надел на головы девочек мешки.
После этого, Ятченко и Мотин связали трупы девочек, привязав к их телам
куски бетона, а затем Ятченко, Мотин и Кузнецов сбросили трупы в реку
Волга.
Ятченко
предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п.
"а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, то есть умышленное причинение смерти
двум лицам). Кузнецову и Мотину предъявлено обвинение в совершении
преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ
(пособничество в убийстве двух лиц, то есть в умышленном причинении
смерти двум лицам). 29.12.08 по уголовному делу заместителем прокурора
Самарской области утверждено обвинительное заключение и дело направлено
в Самарский областной суд для рассмотрения по существу".
В связи с непричастностью
Судебное
разбирательство велось на протяжении трех месяцев. Представленные
доказательства и показания участников процесса (в том числе Алексея
Редькина, подтвердившего алиби Мотина) кропотливо исследовал судья
коллегии по уголовным делам Самарского областного суда Сергей Микшевич,
получивший известность несколько лет назад после вынесения
обвинительного приговора банде "волговских" киллеров, на счету которых
многочисленные заказные убийства членов противоборствующих ОПГ,
бизнесменов, высокопоставленного сотрудника милиции.
Как
выяснилось, следственные органы, отрапортовав о раскрытии громкого
уголовного дела и передав собранные материалы в суд, в очередной раз
наступили на те же грабли. Максим Ятченко, Павел Мотин и Валерий
Кузнецов были признаны невиновными в связи с непричастностью к
инкриминированному преступлению и сразу после вынесения вердикта
оказались в объятиях родственников. Что за гады действительно
расправились с несчастными девочками, так и осталось еще одной мрачной
тайной следствия...
