Елена Кривцова,
«Саров», г. Саров Нижегородской обл.

 

- Сначала меня забрала милиция - я гулял ночью около стадиона... Милиция подъехала и спросила: почему гуляю так поздно… Я как-то растерялся и говорю им: «Не знаю почему…» Поэтому меня и забрали, привезли в милицию и там стали расспрашивать: где я живу, с кем… Я рассказал. Милиционеры позвонили участковому, а я в это время сидел и отогревался. Потом меня привезли домой. Пришел, как я понял, участковый, вызвал родителей. Они постояли, о чем-то поговорили. Думаю, обо мне… Участковый дал мне свою визитку и сказал: «Если будут наказывать, позвони мне сразу же», и ушел. А меня опять наказали за то, что гулял… А утром в школе я все рассказал учительнице, и она позвонила участковому, который дал визитку. Он и отвез меня в центр. Слышали, наверное, про центр, который открывается скоро? Там еще Иван Иванович Ситников главный. Ну, вот. А уже во вторник он отвез меня в больницу. Что-то с головой - сотрясение мозга, понимаете?.. Ну, вот…

Вообще, я уже давно гуляю один. После школы ухожу на улицу и брожу до ночи… Не хочу идти домой. Меня там… наказывают. Папа. Бьет по голове руками, ногами… Я плачу - больно очень и страшно… Это новый папа, он с нами уже четвертый год живет… Когда я был в первом классе, папа меня не наказывал. А потом все и началось… Вот уже три года бьет… Папа говорит, что я плохо учусь. Наверное, он прав, но у меня за четверть никогда не было тройки, одни пятерки и четверки… Я ему показываю дневник, а он все равно не верит - говорит, что оценки липовые, что я все равно ничего не знаю… Поэтому он и не разрешает мне называть его папой. Я к нему обращаюсь «папа», а он меня за это опять начинает бить… Говорит, что если я не будут хорошо учиться, он будет все время бить до тех пор, пока я не выучу всю школьную программу… Мама заступается, говорит папе, что если он не перестанет меня бить, то сделает меня инвалидом, но папа все равно ничего не понимает. Он не пьет. Только по праздникам… В школе мальчишки меня все время спрашивали: откуда у меня такие синяки? То под глазом, то на лице, то на голове, то на шее, то сзади, то спереди… А в последний раз синяк вообще закрыл пол-лица… А я отвечаю: это меня брат побил. Нет, он не дерется. Так папа мне велел говорить, если в школе будут спрашивать. Я и учительнице говорил про брата, как папа приказал… У меня два младших брата. Их папа не трогает, а меня почему-то все время наказывает. Участковый к нам приходил два раза… Он знает, что папа меня наказывает, он даже папе говорил, чтобы он этого не делал... Я ведь поэтому и стал уходить из дома… Не хочу жить с папой, не могу больше терпеть… Я очень хочу остаться в центре у Ивана Ивановича. В больнице тоже хорошо, кормят - мне хватает… Но в центре все равно лучше. Там еще ничего, конечно, нет, его еще только откроют. Скоро откроют - я слышал. Но там есть все: игровая комната, компьютер… У меня никогда дома не было компьютера, у друзей есть, а у меня нет… У меня дома вообще ничего нет, только учебники… Папа говорит, что у нас долги большие, недавно квартиру купили, машину, так что я должен понимать - не маленький…

А вчера ко мне мама приходила - одежду принесла. Она ведь не знала, что я в больницу попал вчера, что у меня на замену никакой одежды нет. Ей сообщили… Но, я все равно не поеду домой, хотя мама против, чтобы я жил у Ивана Ивановича. А там ко мне так хорошо все относятся, к тому же в центре, когда его, конечно, откроют, будет жить моя одноклассница. Если бы все сбылось, как я мечтаю, знаете, как было бы хорошо. Всем… Мне так кажется… А вы, случайно, не знакомы с Иваном Ивановичем? Правда! А может, вы напишите заявление, чтобы меня взяли в центр. Я буду себя вести очень, очень хорошо.

Этот рассказ - не кошмарный сон, не плод воспаленного воображения. Это исповедь абсолютно реального мальчика - десятилетнего ребенка, который попал на больничную койку маслихинской травматологии.

Честно сказать, в голове не укладывалось: как такое вообще могло произойти? Ведь по словам Димки, отчим его «наказывал» не раз и давно. Получается, все это время взрослый мужик бил смертным боем ребенка, и никто, ни одна живая душа об этом не знала? Никто не слышал крики ребенка, никто не замечал синяков? Но ведь кругом люди, соседи, учителя в конце концов. Почему никто не бросился на помощь ребенку, никто даже не попытался защитить? А мать? Куда смотрела его мать, когда отчим тяжелым ботинком «воспитывал» пасынка? Только представьте на секундочку жуткую картинку: слабый ребенок, корчащийся под ногами озверевшего мужика. Только от одного этого кровь в жилах стынет. А тут - ТРИ ГОДА!..

Едва вся эта дикая история попала к нам в руки, мы тут же связались со всеми, кто так или иначе мог бы подтвердить слова мальчика. Прежде всего нас интересовало: было ли проведено медицинское освидетельствование ребенка? Какие шаги предприняли правоохранители, которые, как утверждает Димка, сначала подобрали его на улице, а затем «сдали» в центр? Известно ли обо всем этом работникам департамента образования? Приняты ли меры к тому, чтобы как можно скорее изолировать пострадавшего ребенка от родительских «забот»?..

Первым, с кем мы связались, был директор саровского центра социальной помощи семье и детям Иван СИТНИКОВ. Он подтвердил: действительно в начале минувшей недели сотрудники УВД привезли к ним в центр десятилетнего мальчика.

- В глаза сразу же бросилось то, что ребенок был очень бледным и его тошнило, - вспоминает Ситников.
Работники центра сразу же отвезли в больницу на обследование, после чего его сразу же госпитализировали в травматологическое отделение. Диагноз, поставленный врачами, работникам центра не сообщили, сославшись на врачебную тайну.

Странно, что при процедуре передачи ребенка с явными признаками побоев в руки докторам травматологии не присутствовали сотрудники УВД. В силу своих должностных полномочий они в первую очередь заинтересованы в том, чтобы факт был зафиксирован документально. Это, конечно, правильно, что сотрудники УВД подобрали шатающегося по ночной улице города ребенка. Правильно, что отвезли его в центр. Непонятно, почему не оформили как полагается? Случись что с мальчиком, кто бы стал отвечать? И вообще, кто же избивал ребенка? И почему об этом стало известно только сейчас?

В поисках ответов на все эти вопросы мы связались с департаментом образования. Заниматься охраной детства - это и их прямая обязанность.

По словам специалиста по охране детства Инны РАЙЧЕНКО, впервые о десятилетнем мальчике, которого дома бьют, ей стало известно со слов постороннего человека. Райченко сразу же позвонила в школу, где учится мальчик, и попросила педагога обратить особое внимание на его поведение, его физическое и психическое состояние.

- Ни для кого не секрет, что дети в таком возрасте могут преувеличить, могут нафантазировать, и такие случаи в нашей практике уже были, - комментировала свои действия специалист. Вместе с тем Райченко не исключала, что все, что говорит мальчик, правда. А утром в понедельник стало известно, что ребенок угодил на больничную койку.

- У меня почти нет никаких сомнений, что факт избиения имел место, несмотря на то, что у нас нет пока врачебного заключения, - считает Райченко. - Вопрос в том, было ли избиение систематическим? Но уже нашлись первые свидетели, которые подтверждают, что мальчика били неоднократно…

Одним из первых свидетелей стала ближайшая родственница семьи - тетка ребенка по линии матери. В беседе с ней специалист по охране детства выяснила, что, оказывается, еще год назад племянник жаловался на жестокость отчима! И об этом она вроде как сообщила в милицию.

- Почему милиция замяла дело? - рассуждала Райченко, - Нам это еще предстоит выяснить…

Пока мы занимаемся решением первоочередной задачи - собираем доказательства, которые позволят нам поставить вопрос об ограничении родительских прав на ребенка…

Еще одним свидетельством систематического избиения несовершеннолетнего ребенка могут стать слова педагогов школы, в которой мальчик учился. Оказывается, они также знали, что происходит в семье ученика. Синяки от побоев замечали и одноклассники. Разумеется, спрашивали: откуда? Димка отвечал так, как приказывал отчим: брат побил. Но. Как уже выяснила Райченко, учителю он рассказал все как есть на самом деле. И что? Родителей вызвали в школу и попросили «не наказывать ребенка». И все? Подействовало ли это на отчима? Димка утверждает, что он все равно продолжал бить, педагог школы говорит, что после того разговора «мальчик на какое-то время вроде успокоился». А потом он и вовсе перешел в другую школу…

Как только стало известно, что десятилетний мальчик попал в больницу, департамент образования направил на имя начальника УВД г.Саров и прокурору города официальные письма с просьбой о проведении проверок по факту избиения ребенка. По словам Райченко, прокуратура уже отреагировала и начала помогать работникам департамента в сборе необходимых документов для того, чтобы как можно скорее оградить мальчика от «опеки» прежде всего отчима. Что же касается матери мальчика…

- Думаю, что мы будем ставить перед судом вопрос о лишении ее родительских прав и о наказании за бездействие, - решительно настроена Райченко. - Как я поняла, она не била ребенка, и это подтверждает сам мальчик, но все происходило на ее глазах! Конечно, она все отрицает, говорит, что ничего подобного в их семье не было, что ребенка побили где-то на улице, но не дома... В таком случае у меня возникает вопрос: почему никуда не обратилась? Почему не подняла на ноги милицию, школу? Ведь ее ребенок попал в травматологию, у него вся голова от побоев синяя! Получается, что в любом случае она оставила его без помощи…

Мы не погрешим против истины, если скажем: случай с Димкой - далеко не единственный в городе. Директор центра Иван Ситников, изучая обстановку с неблагополучными семьями, подсчитал: в Сарове примерно 200 чиновников, которые так или иначе призваны заниматься правами ребенка. Вместе с тем, на сегодняшний день в городе 158 семей, которые социально неблагополучны, и речь идет только о тех, кого удалось официально, так сказать, выявить. Центр социальной помощи семье и детям уже сегодня готов принять к себе 28 детишек. Какова реальная цифра, можно только догадываться. Кто знает, сколько детей терпят домашнее насилие, сколько ребятишек, подобно Димке, бегут из дома, пропадая на темных, холодных улицах города. Может быть, прямо сейчас, в данный конкретный момент, пока вы читаете эту статью, в очередной саровской семье очередной саровский ребенок терпит истязания, жестокие побои, лишения… 200 чиновников. У семи нянек дитя без глазу? Где, в каком кабинете не выполнили своей работы? Где поленились перепроверить, задать «лишний» вопрос? Где обрыв в этой чиновничьей цепочке, где пробуксовка? Извечные российские вопросы: кто виноват и что делать?

В судьбе Димки еще много вопросов, которые требуют срочного решения. Прежде всего, непонятно, где он будет жить после того, как его выпишут. Сам мальчик категорически отказывается возвращаться домой. Димка хочет «в лагерь, к Ивану Ивановичу». Надо сказать, что за это время он успел привязаться к работникам центра, которые его навещают каждый день, приносят всякие вкусности, игры, книги. Кстати, мама Димки появилась в больнице только спустя сутки.
Так где будет жить Димка? Как заверила специалист департамента образования Райченко, мнение ребенка при выборе, безусловно, будет учитываться. Не исключено, что мальчика заберет к себе его родная тетка (она уже изъявила желание).

Мы в свою очередь обязательно будем следить за судьбой мальчика.

(Имя ребенка изменено)