Афера века

 

Отдельный вид экономических преступлений — махинации с фальшивыми авизо — появился в России в мае 1992 г. На этих преступлениях специализировались преимущественно чеченские преступные сообщества. В мае 1992 г.случайно была пресечена попытка вывезти 6,5 млн рублей, которые были получены по фальшивым авизо, а 6 октября 1994 г. по этому делу милиция задержала 10 человек. По оперативным данным, все они были члены чеченской ОПГ. Махинации стали возможны из-за форсированной «пересадки» приемов американской банковской системы в российские условия. На Западе банковская система очень оперативна и счета обслуживаются весьма быстро. В российских условиях мошенники пользовались медлительностью банковской системы и, пока информация доходила от одного банка до другого, деньги снимались и «уходили».

По мнению специалистов из МВД, операции с фальшивыми авизо готовились долго и тщательно, — не случайно перед самой крупномасштабной операцией в Москву приехали представители банкиров Чечни. Существует версия, что процесс был подсказан чеченцам Центробанком РФ и подобным образом из бюджета Чечни изымались деньги КПСС, которые после развала СССР и запрета КПСС необходимо было срочно вывезти из республики, — они переводились на фиктивные счета в России, обналичивались и бесследно исчезали. В феврале 1993 г. вице-президент России Александр Руцкой обвинил именно председателя ЦБ Геннадия Матюхина в пособничестве хищения денег в размере 300 млрд. рублей. В течение 1992–1994 гг. из 9 банков Чечни поступило 485 фальшивых авизо на общую сумму 1 трлн. рублей. Всего по фактам аферы было возбуждено 250 уголовных дел и выявлено 2,5 тыс. поддельных авизо на сумму свыше 270 млрд рублей. Была пресечена деятельность 198 группировок, около 200 организаторов и активных исполнителей. Под контролем Следственного комитета МВД до суда было доведено 22 дела, на скамье подсудимых оказалось 62 человека, сумма ущербу государству оценивалась в 41 млрд рублей. Однако в конце концов уголовное дело № 81015/81664 (о чеченских авизо) зашло в тупик, так как над схемой получения по авизо денег работали финансисты нескольких республик и следы затерялись именно там. Дело было спущено на тормозах. В ходе следствия выяснилось, что превые десять банков, замешанных в афере, на момент проведения данных операций остро нуждались в деньгах, и у них не было выбора — или принять услуги аферистов, или обанкротиться. По крайней мере, так в ходе следственных мероприятий утверждали сами банкиры. Среди них — представители банков «Столичный», «Инкомбанк» и других. Однако это было не единственное уголовное дело о фальшивых авизо. Второе — не менее громкое, но менее известное, также было фактически спущено на тормозах. Но именно оно и дает нам полную картину понимания того, как деньги «делаются из воздуха»…

наверх

Информация, которую я тогда назвал «Черная сотня братьев Черных», досталась мне лет шесть-семь назад традиционным путем. Ко мне в «Новое Русское Слово» нередко обращались граждане, располагающие сведениями по моему профилю, то есть данными о русскоязычной организованной преступности и у нас в Америке, и в бывшем СССР, и по всему миру. Как правило, я первым делом напоминал, что пришли они не к исповеднику и не к адвокату, а в газету, где на конфиденциальность рассчитывать нечего, но когда чутье подсказывало мне, что материал интересен, я выслушивал их off the record, то есть не для печати, хотя, каюсь, иногда тайком включал диктофон. Закон штата Нью-Йорк разрешает несанкционированную тайную запись беседы двух сторон, если хотя бы одна сторона знает, что беседа записывается. В других штатах, например, в Калифорнии, это запрещено.

Одним собеседникам я рекомендовал обратиться в ФБР и давал телефон; других направлял в районные прокуратуры, третьих, если, например, речь шла о подделке денег, связывал с Секретной службой. Случай, о котором я говорю, мог бы заинтересовать Secret Service, но мой собеседник настоятельно просил не «сдавать» его американским спецслужбам и вообще не упоминать о нашем разговоре в обозримом будущем. По специфическими оборотам речи я понял, что он работает или работал в системе российской правоохране, а по тону предположил, что он на эту систему обижен. Попав в Америку, он каким-то способом привез с собой увесистый том материалов расследования, которое вели другие люди. Этот том и лег в основу «информации для размышления», которую я усвоил, обработал и честно положил в архив. Думаю, что сейчас она может быть опубликована.

          наверх

Три мантры подполковника Глушенкова

 В каждом из нас живет своя мантра — заклинание, которым мы запускаем в работу поток энергии, пытаясь очистить сознание от ментальной и эмоциональной грязи нашего сложного времени. Мантрой может быть звук, слово или набор слов, от которых нам уже никуда не деться. Так же, как им от нас. Уверен, что разбуди среди ночи Сергея Анатольевича Глушенкова, он без запинки произнесет свою мантру, тем более, что на одну тему их у него три.

Первая мантра старшего следователя по особо важным делам Следственного комитета российского МВД Глушенкова звучит так: «В 1992 году организованной группой, возглавляемой братьями Черными, созданы и зарегистрированы в Монако фирмы Trans-CIS Commodities и Mirabel, которые использованы для заключения толлинговых (изготовление готовой продукции из сырья, ввозимого в страну инофирмами) и иных договоров с промышленными предприятиями России, в частности с Ачинским глиноземным комбинатом, с Красноярским и Братским алюминиевыми заводами… Оплаты по этим контрактам вышеуказанными инофирмами осуществлялись в рублях, причем перечисления нередко производились через подставные коммерческие структуры за счет средств, полученных в результате мошеннических операций с банковскими документами, в том числе с подложными авизо».

Начинал эту мантру Глушенков майором юстиции, возбудив 21 февраля 1994 г. уголовное дело № 009, а затвердил ее подполковником, несколько лет подряд повторяя это заклинание в преамбулах очередного постановления о продлении следствия. Дело № 009 пухло и дробилось, выделяя и отделяя новых и новых фигурантов, оно меняло номера, став из трехзначного шестизначным, а на его страницах разворачивалась картина новейшей истории России того периода, который в Америке назвали ее разграблением, а ваш покорный слуга обозначил, как «уркократия».

Но до этого термина американцам нужно было дойти через жуткий образ «русской мафии», отчаянные вопли правозащитников о всенародной нищете, сухие справки экспертов о коррупции в высших эшелонах власти и наступление стремительно богатеющих «новых русских», которых еще не называли олигархами. Тогда они выглядели благодетелями, спасителями своего бывшего отечества, кормильцами и поильцами народа, враз лишившегося веры и царя. Судите сами, в страну безработных приезжал ее бывший гражданин и давал директору бездействующего завода деньги на то, чтобы снова запустить производство и платить рабочим. Больше того, волшебным словом «толлинг» он снимал с завода головную боль снабжения и сбыта, все это он брал на себя, а вы, родные, только работайте и зарабатывайте детишкам на молочишко. Естественно, что директор при этом зарабатывал по-одному, а рабочие по-другому. «Директор завода, не страдающий маразмом, может согласиться экспортировать алюминий за рубли только в одном случае, — сказал „важняк“ Глушенков одному российскому журналисту, — если валюта переводится на его личный счет в швейцарском банке».

Уркократия превращалась в клептократию, и время этого перевоплощения назвали периодом флибустьерского капитализма. «Чаще всего в этом бурном море успеха добиваются не чисто выбритые загорелые, с иголочки одетые яхтсмены под снежно-белыми парусами, а неопрятные шкипера, командующие пиратским кораблем, — сказал когда-то Лев Черной. — И не надо пугаться. Это законы первоначального накопления капитала, применимые всюду».

В отличие от европейских стран, включая Россию, в Америке капитализму не предшествовал феодализм. В Россию же капитализм вернулся после 73-летнего перерыва на диктатуру пролетариата. Ныне покойный Пол Хлебников одной из наших бесед заметил, что первоначальное накопление капитала а Соединенных Штатах велось тоже не в белых перчатках, но эти капиталы не вывозились за рубеж, а шли на обустройство страны. Огромные территории Америки не были собственностью крупных землевладельцев, а захватывались европейскими переселенцами у местных жителей, то есть индейцев, а позже у таких же переселенцев. Иногда землю покупали, и в 1626 г. голландец Питер Минюйт за безделушки общей стоимостью 24 доллара приобрел остров Манхэттен.

Среди воротил российской уркократии существовал оправдательный тезис, которым они наповал сражали американских журналистов. Американцам напоминали про династию Морганов, первенец которой Генри по кличе Жестокий возглавлял шайку морских разбойников, хотя и пиратствовал под британским флагом. Но для человека образованного этот тезис не работает — пока нет веских доказательств, что клан Морганов-Пьерпойнтов начинается именно с Жестокого Генри. Тем не менее, эта легенда не умирает, и версию о родстве удачливого пирата и преуспевающих бизнесменов можно считать истиной хотя бы в переносном смысле.

Основателем же империи Морганов был Джуниус Спенсер, живший через 200 лет после пирата Генри. Это был добропорядочный джентльмен, воспитанный в строгом протестантском духе, но вот его сын Джон Пьерпойнт вел семейный бизнес нагло и бесцеремонно. Этот Морган первым организовал серию слияний и поглощений, проглотив компании Edison General Electric и Thomson-Houston Electric Company, а затем отобрав бизнес у стального короля Эндрю Карнеги. Все это так, но, повторил мне Пол Хлебников, с наглецой нажитые капиталы ложились в фундамент американской экономики, а к тому же один человек не был одновременно пиратом, финансовым разбойником и святошей.

«В чем мы виноваты?» — заявляют клептократы того периода и поясняют, что поначалу ими двигали самые честные намерения вести честный бизнес по всем его легитимным правилам. Однако вскоре они убедились, что это невозможно. В России (как и в прочих бывших советских республиках) не осталось власти, которой положено регулировать деловую активность граждан. Все держалось только на взятках, да и взятки порой было некому давать. Налоги вместо государства платили бандитам, прибыль нужно было не помещать в банк на имя предприятия, а вывозить за бугор. Бандиты же матерели, богатели, остепенялись и со временам становились партнерами бизнесменов, а затем и партнерами крепнущей власти, которая вскоре и подмяла их под себя.

На аля-гоголевский вопрос: «Толлинг, птица-толлинг, кто тебя выдумал?» применительно к указанному периоду российской истории можно ответить: «Лев и Михаил Черные». Деньги на толлинг братья Черные могли получать из трех источников: отмывать капиталы криминала; получать дешевые кредиты у опять-таки криминализированных банков и получать деньги в госбанке, но по фальшивым авизо. Пытаясь разобраться в круговерти фирм-пустышек, фирм-крыш, фирм-оффшоров и фирм-прачечных, с помощью которых из России переводились, конвертировались и отмывались миллиарды рублей, в октябре 1996 года «важняк» Глушенков потребовал навести о них справки в Монако и Лихтенштейне, Словакии, Литве и Латвии, США и Великобритании, Германии и Швейцарии, Израиле и Австрии, Гонконге и Филиппинах. Настаивал Сергей Глушенков на этом в связи со «значительным объемом работы, связанной с изобличением и привлечением к уголовной ответственности лиц, совершивших вышеуказанные преступления». Как водится, если из этих царств-государств и приходили ответы, они были до обиды обтекаемыми, хотя коллеги-правоохранители не спорили, что интересующие российского следователя господа достойны самого пристального интереса.

Как сказано в Справке по уголовному делу № 117449, выделенному 28 августа 1995 года из дела № 117414, выделенного 28 марта того же года из дела № 009, «…установлено, что под контролем братьев Черных и с их участием на территории России осуществляется деятельность ряда коммерческих предприятий, с помощью которых и проводятся мошеннические операции. По данным ФБР США, братья Черные связаны с Бруклинской преступной группировкой, действующей среди евразийских эмигрантов Нью-Йорка…» Знаем мы этих «евразийцев»! В другой справке по делу говорится, что «Черной М. С. ранее в Ташкенте был связан с преступными авторитетами, имеет кличку „Миша Черный“, ранее занимался боксом, работал тренером в обществе „Еш Куч“».

На предложение дать свидетельские показания, господин Черной в феврале 1997 г. ответил Следственному комитету МВД России, что он может «встретиться с расследующими дело следователями в Израиле и дать показания, либо ответить письменно на поставленные следователем вопросы с соответствующим заверением ответов». Поехать в Россию Черной якобы не может, «опасаясь стать жертвой незаконного задержания». Один из основных фигурантов красноярской ветви дела № 009, бывший генеральный директор производственно-коммерческой фирмы «Ариадна» Александр Кудымов уехал из России в Германию и стал Herr Mueller. По наколке российских властей Кудымова-Мюллера там нашли и в мае 2000 года задержали в Берлине, но в Россию не отправили, поскольку по немецким законам на предъявленное ему в Москве обвинение истек срок давности. Бывший гендиректор Красноярского алюминиевого завода Юрий Колпаков, кажется, живет в Англии, и в июне 2003 года дело в отношении него было прекращено.

        наверх

Вторая мантра подполковника Глушенкова

 Вторая мантра подполковника Глушенкова, которую он также наверняка заучил наизусть, звучит так: «24 августа 1992 года путем зачисления на расчетный счет Ачинского глиноземного комбината в филиале коммерческого банка (КБ) „Енисей“ по подложному телеграфному кредитовому авизо № 106 от 21.08.92 г. от имени расчетно-кассового центра Главного управления Центрального банка Российской Федерации (РКЦ ГУ ЦБ РФ) по Свердловской области неустановленными лицами похищены государственные денежные средства в сумме 758 млн. 300 тыс. 20 рублей. Похищенные таким способом 758 300 020 рублей использованы на оплату контракта № 92\002 от 6 августа 1992 г., заключенного между Красноярским алюминиевым заводом и фирмой «Trans-CIS Commodities» (TCC), по которому заказчик-инофирма поручила заводу выпускать готовую продукцию из своего сырья»

Отвергая всякие подозрения в причастности к нехорошим делам, Лев Черной объяснил, что 6 августа 1992 г. он, исполнительный директор ТСС на территории СНГ, подписал с коммерческими директором Красноярского алюминиевого завода Колпаковым Ю. Д. контракт № 92\002. По просьбе руководства завода оплата по этому контракту в 1992–1993 гг. осуществлялась рублями. Поскольку у ТСС не было рублевых счетов, по ее поручению эти выплаты проводили различные российские коммерческие структуры, которым ТСС производила валютные перечисления или поставку товаров. Кроме того, по просьбе руководства КрАЗа фирма ТСС платила валютой фирмам, которые указывал завод. Черной категорически отверг всякую причастность к подложным авизо, заявив, что контракт его компании ТСС с КрАЗом заключен на несколько лет и слишком велик, чтобы ставить его под удар таким сомнительным мероприятием. К тому же, отметил Лев Черной, у его компании был надежный кредитор, компания «Тrans World Metals».

Глушенков же считал иначе и гнул свое. «В процессе проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий установлено, — написал он, — что в 1992 г. иностранными фирмами Trans Commodities, Trans-CIS Commodities, TransTech Company и Mirabel заключены контракты, в том числе толлинговые (изготовление готовой продукции из сырья, ввозимого в страну инофирмами) с Братским, Красноярским и Новокузнецким алюминиевыми заводами, а также Ачинским глиноземным комбинатом.

Оплата по этим контрактам вышеуказанными инофирмами в 1992–1993 гг. в большинстве случаев осуществлялась через подставные коммерческие структуры за счет денежных средств, полученных в результате мошеннических операций с банковскими документами. Эти мошеннические операции в банковской сфере России организованы и проведены международной организованной преступной группой, возглавляемой братьями Черными»…

Под «банковскими документами» следователь по особо важным делам имел в виду авизо — официальное извещение банка об исполнении расчетной операции. Банки высылают своим корреспондентам и клиентам авизо о дебетовых и кредитовых записях по счетам, об остатке средств на счете, о выплате переводов, выставлении чека, открытии аккредитива и т. д. Авизо оформляется на специальных бланках, где указываются его номер, дата, содержание операции, сумма и номер счета, наименование отправителя и адресата и другие данные. Уравнение «авизо + мошенничество = прибыль» в первой половине 1990-х гг. прошлого века помогло обокрасть Россию и обогатить ее «спасителей» вроде братьев Льва и Михаила Черных.

Что же представляет из себя такая операция не в профиль, а в анфас? Вспоминая того же Николая Васильевича Гоголя, - «пришли на почту деньги, неизвестно кому принадлежащие», а точнее 2 октября 1992 г. на счет ассоциации «Гранд» в коммерческом «Пресня-банке» поступило по фальшивому авизо № 043 не много не мало, а 780 640 000 рублей, якобы переведенных упомянутым выше красноярским коммерческим банком «Енисей» со счета акционерного общества «Сибинвест». 200 млн из этой суммы через неделю были переведены со счета «Гранда» на счет Красноярского алюминиевого завода в счет платежа компании Trans-CIS-Commodities по письму главы Trans Commodities Михаила Черного. Это раз.

14 октября на счет липового товарищества с ограниченной ответственностью «Клер» в московском «Кредитпромбанке» поступило подложное авизо из Расчетно-кассового центра Главного управления Центробанка России в Пермской области на сумму 992 млн рублей. Через две недели 320 млн рублей из этой суммы через ту же ассоциацию «Гранд» и снова по письму Михаила Черного пошли Ачинскому глиноземному комбинату в счет платежа все той же Trans-CIS Commodities. Это два.

Превращая дело № 009 в дело № 117414, «важняк» Сергей Анатольевич Глушенков насчитал 9 таких авизо на общую сумму без малого 7 млрд рублей, и это были только цветочки, липовую пыльцу с которых могли собирать не только братья Черные. Но для того, чтобы понять, почему с такой легкостью проходила вся эта липа, давайте вернемся к «подложному телеграфному кредитовому авизо № 106 от 21.08.92 г. от имени Расчетно-кассового центра Главного управления Центрального банка Российской Федерации (РКЦ ГУ ЦБ РФ) по Свердловской области».

        наверх

 Из текста этого самого авизо следовало, что оно поступило от РКЦ ГУ ЦБ России по Свердловской области с телетайпного аппарата № 221318 в филиал КБ «Енисей» за условным номером по МФО 253017. В деле есть справка, что РКЦ г. Ачинска 12 марта, 30 ноября и 15 декабря 1993 г. телеграфными запросами трижды просили подтвердить авизо № 106 от 21 августа 1992 г. на сумму 758 300 020 руб., но только в июле 1994 г. было достоверно установлено, что указанное авизо из ГУ ЦБ России не исходило. Согласно документам, полученным из Центрального РКЦ ГУ ЦБ России по Свердловской области, «телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года не исходило, условный номер МФО 253017 им не принадлежит».

«Паровозов», то есть главных участников этого эпизода по понятным причинам не нашлось, но стрелочников оказалось множество. Допрошенная в качестве свидетеля Аргунова С. И. пояснила, что в 1992 г. работала главным бухгалтером РКЦ г. Ачинска. Предъявленное кредитовое авизо № 106 от 21 августа 1992 г. было принято их банком 24 августа 1992 г. в 04 часа 07 минут по московскому времени. Судя по штампу и метке телеграфиста банка «Енисей» в Ачинске, авизо на сумму 758 300 020 руб. пришло туда из Свердловска на счет Ачинского глиноземного комбината (АГК) от фирмы ТСС (Trans-CIS-Commodities) В этот же день авизо было передано в РКЦ. Поступило ли оно телеграфом, или его принес курьер, бухгалтер Аргунова не помнит.

При поступлении телеграфного авизо в РКЦ проверяется подлинность и правильность оформления. В 1992 г. это проверялось только по кодовому слову «Выгода», которое шифрует сумму, указанную в авизо цифрами. Проверкой занималась бухгалтер Кононова Т. В., но подпись на авизо № 106 была не ее. «Значит, данное авизо также проверялось и сотрудниками КБ „Енисей“, — заключил другой „важняк“ из Следственного комитета при МВД России майор юстиции Лисин. — Кодовое слово по предъявленному авизо, было верным».

«Квитовка», то есть сверка авизо между пунктами отправки и получения, представляет собой последующую сверку начальных и ответных МФО (условных номеров). В 1992 г. расчетно-кассовые центры не проверяли поступавшие авизо путем запросов и подтверждений, так как данное указание Центробанка о проверке суммы по поступающим авизо появилось позже. В 1993 г. сумма по указанному авизо не квитовалась, в связи с чем были направлены запросы в РКЦ Свердловска. «Согласно поступившему ответу, данное авизо от них не поступало, о чем были уведомлены правоохранительные органы, — показала на допросе главный бухгалтер ачинского РКЦ Аргунова. — После чего, согласно правилам, правоохранительные органы должны нам сообщить, что данное авизо признается подложным (фальшивым) и дать указание о списании указанной суммы со счета 840». Но на август 1996 г. никаких указаний из правоохранительных органов не поступало, поэтому Аргунова не имела права списать данную сумму, которая осталась на счету АГК. В 1997 году по указанию ЦБ России сумма по авизо была передана на баланс ГУ ЦБ РФ по Красноярскому краю. Заместитель главного бухгалтера Кононова на допросе заявила, что с мая 1991 по октябрь 1992 г. находилась в декретном отпуске и авизо № 106 от 21 августа 1992 года не принимала. По ее словам, в ноябре 1992 года запросы-подтверждения по РКЦ на поступившие авизо не направлялись. Данное правило, по ее словам, было введено в декабре 1992 года. Для мошенников это было подарком судьбы, если, конечно, не частью гигантского сговора.

Согласно документам, полученным из «Енисея», «телеграфный ключ» или кодовое слово в телеграммах проверялись главным бухгалтером Смирновой А. С. На допросе Смирнова подтвердила, что именно она проверяла «ключ» по авизо № 106 от 21 августа 1992 г. Все сошлось, поэтому Смирнова поставила штамп «ключ верен» и подписала авизо, после чего бухгалтер «Енисея» Теплых увезла его в РКЦ Ачинска. Спустя 2–3 дня сумма по авизо была зачислена на счет Ачинского глиноземного комбината. Теплых тоже допросили, она созналась, что в августе 1992 г. действительно работала в коммерческом банке «Енисей», где занималась проверкой реквизитов телеграфных авизо, то есть, как гласит протокол допроса, «установлением факта наличия даты поступления; первой цифры, которая обозначает филиал отправителя; адреса назначения; номера счета клиента; наименования клиента и номера авизо». Липовое авизо № 106 от 21 августа 1992 г. она проверила и подписала, но сделала это после главного бухгалтера Смирновой, которая первой убеждается в правильности ключа, что и было подтверждено ее штампом «ключ верен».

Расчетно-кассовый центр ГУ ЦБ России по Свердловской области сообщил следователям, что телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 г. от них не исходило и условный номер (МФО) 253017 им не принадлежит. Из писем Главного управления ЦБ России и акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что телетайп № 221318 и МФО 253017 на август 1992 г. принадлежал филиалу РАИК «Промстройбанк» (Екатеринбургский филиал). Там подтвердили, что 21 августа 1992 г. на этом телетайпе посменно работали Коптелова Л. М. и Оборина Р. Ф. К работе с телетайпами в банке допускались только «указанные лица», а передача телеграмм производилась через специальное окно в помещении, оборудованном системой сигнализации. Передача телеграмм из филиала «Промстройбанка» производилась в основном по телетайпу № 221168, а телетайп № 221318 работал на прием телеграмм. Телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 г. оттуда никто не отправлял.

Если не они, то кто же? Оказывается, кто угодно. Допрошенные Коптелова и Оборина подтвердили, что в 1992 г. работали в банке на телетайпных аппаратах, которых там 7 штук. Каждый из этих аппаратов работал как на прием, так и на передачу телетайпограмм в автоматическом и в ручном режиме. Часть аппаратов работала только на прием, другая часть — на передачу. Аппарат № 221318 работал на прием телеграмм в адрес филиала банка, но с него авизо № 106 от 21 августа 1992 г. не отправлялось… Из письма акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что отправка телетайпограммы с любого телетайпа с данными «чужого» автоответчика возможна, так как автоматически по запросу оператора передающего абонемента вызывается автоответчик приемной стороны. Свой же автоответчик передающая сторона запускает от руки, но возможна набивка данных автоответчика «чужого» абонемента вручную с клавиатуры. Таким образом, телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 г. могло быть отправлено с любого телетайпного аппарата. Установить, кто и как это сделал, не представилось возможным. Так улетели в безвестность по известному направлению семьсот пятьдесят восемь миллионов триста тысяч и двадцать рублей.

Всполошившись, министерство финансов назначило ревизию, которую провело Контрольно-ревизионное управление. В акте КРУ было отмечено, что при переводе банков на новую систему расчетов согласно указаниям Банка России от 23 октября 1990 г. «не была достаточно разработана необходимая нормативная база. Не был предусмотрен договорной характер отношений между РКЦ и коммерческими банками; не были регламентированы их права и обязанности, не были определены санкции за нарушения расчетов». Ревизоры сошлись в мнении, что «техническими указаниями о работе абонентских установок в системе ГВЦ Госбанка СССР регламентируется порядок работы по передаче и приему телеграфных сообщений по абонентскому телеграфу» и «необходимо обращать особое внимание на точность передачи букв в кодированных словах», а «при обнаружении сомнительных слов необходимо немедленно сделать запрос». С учетом того, что телеграфная связь между банками сегодня выглядит так же, как «телефонные барышни» в начале позапрошлого века, этот акт смело можно считать страничкой прошлого. Как, впрочем, и аферы с авизо, которые в Америке называются «банковским мошенничеством с помощью федеральных средств связи».

    наверх

Третья мантра подполковника Глушенкова

 А у подполковника Глушенкова Сергея Анатольевича по ходу расследования дела о подложных авизо не могла не возникнуть и третья мантра. «5 октября 1992 года, — гласит она, — руководителями межрегионального акционерно-инвестиционного банка „Драфт-Банк“ Антоновым С. И и Пархоменко С. В. был открыт расчетный счет фиктивному акционерному обществу „Эридан“ и выдан кредит в сумме 740 млн рублей. Эти деньги были переведены через МНПКП „Сандра“ на Красноярский алюминиевый завод и Ачинский глиноземный комбинат в счет платежей фирм Trans-CIS Commodities и Mirabel. Для погашения указанного кредита и штрафных санкций к нему в апреле 1993 года в МАИБ „Драфт-Банк“ были использованы зачисленные по подложному телеграфному кредитовому авизо № 039 от 10.03.93 г. от несуществующей фирмы „Чинар“ (Махачкала) и по подложному телеграфному кредитовому авизо № 023 от 25.3.93 г. от несуществующего предприятия „Зарая“ (Махачкала) денежные средства на общую сумму 2 млрд рублей».

Дагестанские авизо шарашили не только Красноярск, они появлялись по всему алюминиевому фронту, где на Россию наступали братья Черные. 4 марта 1993 года в адрес Новокузнецкого алюминиевого завода поступило телетайпное кредитовое авизо № 067 на сумму 900 120 000 рублей. 11 марта 1993 года из Дагестана пришло подтверждение этого авизо, и в тот же день эти деньги были зачислены на корсчет Кузнецкого отделения «Кузбаспромбанк» для дальнейшего зачисления на счет завода. Однако в конце 1993 года было обнаружено, что 900 120 000 рублей по авизо № 067 «не квитуются», в связи с чем 10 января 1994 года был оформлен официальный запрос в РКЦ Дагестана в Махачкале, откуда 15 февраля 1994 года поступил ответ, что данное авизо от них не исходило. На повторный запрос с копией авизо поступил аналогичный ответ. Банк списал эту сумму, и еще 900 млн рублей отправились коту под хвост, где уютно устроились Лев Семеныч и Михаил Семеныч Черные.

Путь этот и недалек, и недолог, а схема его понятна самому тупоголовому специальному агенту «евразийского» отдела ФБР. Главное, чтобы все участники этого пути, кроме госбанка, были своими, то есть понимали смысл затеянной круговерти. Назовем их «черной сотней братьев Черных». В «Драфт-банк» из Расчетно-кредитного центра (РКЦ) республики поступает липовый телеграфный авизо на некую сумму. Эту сумму банк частями переводит нескольким фирмам, которые тут же отправляют деньги либо Красноярскому алюминиевому заводу, либо Ачинскому глиноземному комбинату, в обоих случаях расплачиваясь за обязательства принадлежавшей братьям Черным компании Trans-CIS Commodities (ТСС). Завод получал из Ачинска оплаченный «черной сотней» глинозем, и пек из него алюминий, который вывозила за границу и продавала принадлежавшая ташкентским братьям Черным и бомбейским братьям Рубен компания Trans World Group (TWG). Благодаря липовым авизо, доставался этот алюминий «черной сотне» чуть ли не даром, а на тонне российского алюминия четверо братьев зарабатывали по 500 долларов.

В Соединенных Штатах наши соотечественники проводили нечто подобное, но в гораздо меньших масштабах, занимаясь модной и прибыльной в конце 1970-х и начале 1980-х гг. торговлей горючим, а точнее, уклоняясь от уплаты акцизного налога на горючее. Писано-переписано об этом Бог знает сколько, а народу сажено-пересажено еще больше. «На Брайтон приехали люди со всех концов Союза, — сказал мне в свое время по телефону из техасской федеральной тюрьмы Бастроп з\к № 35664066 Марат Балагула, один из «бензиновых королей» русскоязычной Америки. — Приехали почти с пустыми руками. А каждый хотел заработать, каждый хотел командовать. Если живут в одном доме пять человек с разными характерами, они начинают между собой воевать. Вот и начинались разборки. К тому же приехали и те, кто сидел в тюрьмах»...

Суть «операции маргаритки», как прозвали ее в ФБР, состояла в том, что оптовик, то есть владелец терминала, продавал бензин и солярку розничным торговцам, которые тоже были «своими». Для этого открывалось множество мелких компаний-«маргариток», которые покупали горючее и развозили его по автозаправкам, а затем жгли документы и закрывались до того, как нужно было платить налог. Детский лепет по сравнению с фальшивыми авизо, но тот же принцип проводки левых денег через несколько промежуточных соучастников.

Ныне покойный главный мифолог «русской мафии» в США Роберт Фридман в своей книге написал, что на «бензиновых маргаритках» наши иммигранты за 5 лет заработали 8 млрд долларов. «Это значит, что воровали примерно по 42 млн долларов в день, — объяснял мне Марат Балагула. — Практически для этого нужно продавать 1,2 млрд. галлонов бензина в месяц. Это 50 больших пароходов по 50 тыс. тонн, получается, что мы в год воровали где-то 15 млрд. галлонов. Но по всей Америке за год продают около 30 млрд. галлонов». Отсидев в тюрьме почти 20 лет, Марат Яковлевич тихо владеет рестораном и гастрономом «Одесса» на Брайтон-Бич авеню и обещает издать мемуары, но никак не соберется.

Но вернемся к фальшивым авизо и «черной сотне», которая их обслуживала. «Вот, мол, пришли по почте деньги, неизвестно кому принадлежащие», — предлагает свой вариант взятки гоголевскому ревизору почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин. В деле № 117449 все обстояло примерно так же: «З марта 1993 г. неустановленные лица организовали поступление в Красноярскую дирекцию (КД) „Мосбизнесбанка“ подложного телеграфного кредитового авизо № 078 от имени РКЦ ГУ ЦБ РФ по Дагестану для зачисления на расчетный счет фирмы „Ариадна“ 420 млн рублей в счет платежа фирмы Trans-CIS Commodities. Однако банковские работники обнаружили подлог, в связи с чем мошенникам по независящим от них причинам на удалось похитить денежные средства в указанной сумме». Глава «Ариадны» на допросе сказал, что в феврале 1993 г. познакомился с одним из братьев Черных, а в начале марта получил от него копию платежного поручения на 420 млн рублей.

12 марта того же 1993 г. «неустановленные лица» с помощью подложного дагестанского авизо украли больше 900 млн рублей, отправив их через АМП «Альфа» Новокузнецкому алюминиевому заводу. Эти деньги пошли на оплату алюминия, вывезенного для компании Trans-CIS Commodities по железной дороге и морем в Великобританию и США. Директор завода Кусов с Черными знаком не был, а дела вел с посредническими фирмами «Мирабель», «Интекс», «Урал», «Чернобыль» и другими. Так работали «черные маргаритки» в период флибустьерского капитализма на территории бывшего СССР. Маршруты следования денег были такими запутанными, что даже «важняки» Следственного комитета МВД теряли след. Один бывший полковник ФСБ, в свое время занимавшийся банковскими аферами (когда они начинали угрожать экономической безопасности России) сказал мне, что он и его коллеги «чуяли» воровство, но докопаться до его сути не могли. Или не хотели. Или им не велели.

        наверх

«Вообще ни при чём…»

 Три мантры подполковника Глушенкова не принесли ему ни душевного покоя, ни профессиональной удовлетворенности. До судов возбужденные им дела не дошли, братья Черные по ним проходили только как свидетели, некоторые обвиняемые остались в розыске, а по отношению к некоторым, вроде бывшего генерального директора красноярской фирмы «Ариадна» Александра Кудымова, было решено приостановить следствие до его розыска и ареста. Уголовное преследование бывшего гендиректора КрАЗа Юрия Колпакова летом 2003 года было прекращено «за отсутствием в его деянии состава преступления». От бывшего замдиректора производственно-коммерческой посреднической фирмы «Интекс», а затем вице-президента банка «Югорский» Вадима Яфясова тоже отстали, поскольку 10 апреля 1995 г. он был убит, но об этом — позже В августе 1995 г. было приостановлено предварительное следствие в отношении руководителя АО «Сибинвест» А. Борисова, которого объявили в розыск.

И, наконец, как написано в последней справке по уголовному делу № 117449, «причастность Л. Черного и других сотрудников ТСС к расследуемым преступлениям не нашла объективного подтверждения», а «что касается М. Черного, то он вообще не имеет никакого отношения к расследуемому уголовному делу». В этой сухой, информационно нелепой фразе столько эмоций! Одно только слово «вообще» чего стоит! Или следователи в России так иронизируют над собственной несостоятельностью? В деле, которое обещало стать процессом века и объяснить, куда делись миллиарды рублей, похищенные по фальшивым авизо, фактически остались только «неустановленные лица», которые эти авизо отправляли. Помимо подозрений в использовании подложных авизо, компанию Trans-CIS Commodities подозревали в «перемещении через таможенную границу Российской Федерации товара в крупном размере — 130 тыс. тонн алюминия с недостоверным декларированием».

Предполагалось «допросить должностных лиц и выполнить другие необходимые следственные действия» в морских портах Санкт-Петербурга, Калининграда, Находки и Новороссийска, откуда алюминий уплывал к братьям Черным и Рубенам. Намечалось провести следственный эксперимент по передаче телетайпграммы с аппаратов в филиале АИК «Промстройбанк» на аппарат Ачинского филиал коммерческого банка «Енисей». Планировалось подготовить и направить международные следственные поручения в Израиль, Монако, США, Великобританию и Казахстан. Планировалось, наконец, «провести оперативно-розыскные мероприятия в отношении руководителей и должностных лиц Министерства экономики Российской Федерации, Департамента металлургии РФ, Государственного таможенного комитета РФ, Государственной налоговой полиции России». Боюсь, что последнее намерение могло оказаться решающим в судьбе этого дела, из которого вышел пшик.

Расследование способов обогащения братьев Черных и их «черной сотни» осложнялось еще и тем, что фигуранты систематически покидали этот мир не своей смертью, но об этом особый разговор. Среди необъявленных войн за сферы наживы, которые вели флибустьеры постсоветского капитализма, алюминиевую войну можно считать одной из самых кровопролитных. «Рядовых», конечно, убивали на всех фронтах, только в Красноярске было убито пять «алюминиевых генералов», а в целом по России их истребляли десятками. На этом фоне обывателю покажется странным, а журналисту любопытным, а следователю подозрительным то, что из всех, напрямую связанных с Trans-World, не пострадал никто. Многие убийства были совершены после того, как «черная сотня» TWG формально ушла из Красноярска.

В плане основных организационных мероприятий по уголовному делу № 117449 было отмечено, что «братья Черные имеют тесные связи с Бруклинской преступной группировкой (Нью-Йорк, США) и с авторитетами преступного мира стран СНГ». Об этих связях говорилось и говорится больше чем достаточно, но чем шире их круг, тем больше гамлетовских вопросов: а кого, собственно, считать сегодня преступником? Говорят, что помощь Льву и Михаилу Черным оказывали преступные группировки Ташкента, вожаки которых оказались его школьными товарищами. Есть данные, что деньги на раскрутку его кооператива ташкентская братва выделила из своего «общака», что весьма сомнительно. Говорят, что Михаил Черной вышел на таких авторитетов преступного мира, как вор в законе Слава «Япончик» и Отарик через узбекских авторитетов Гафура Рахимова и Тофика Арифова. Мы об этом уже говорили…

На самом деле, связи Михаила Черного в этих кругах еще шире. За ним числят дружбу с узбекской, подольской, измайловской и гальяновской преступными группировками, выделяют отношения с покойным Антоном Малевским, называют вора в законе Владимира Тюрина по кличке Тюрик. «С привлечением ряда московских воров и лидеров, используя связи с руководителями Братского алюминиевого завода и братьями Черными, — сообщил в российской Думе бывший глава МВД Анатолий Куликов, — Тюрик отвечает за поставку алюминия на лондонскую биржу через контролируемые ими американские, испанские и израильские фирмы» (об этом докладе расскажу чуть позже.).

Сам Михаил Семенович отрицает всякую связь с мафией, но при этом отмечает, что «моя дружба или вражда с кем-либо — это мое личное дело». Дружит он, например, с Аликом Тайваньчиком, с которым в молодости играл в футбол. «Мы в детстве были друзьями, — подтвердил в интервью „Профилю“ еще один бывший футболист, Шамиль Тарпищев. — Я проводил на сборах в Ташкенте по три месяца в году. Алик Тахтахунов играл в футбол в „Пахтакоре“, был импресарио Софии Ротару. Мы вместе гоняли в футбол. А Михаил Черной представлял на Спартакиадах народов СССР Узбекистан как руководитель сборных по разным видам спорта». Среди знакомых Михаила Черного можно назвать Сергея Михайлова и Севу Могилевича, которых раньше называли только по кличкам, а сейчас привечают и уважают, как крупных бизнесменов. Сам собой напрашивается вывод. Смычка криминала с бизнесом, которая сначала была насильственной, а затем стала естественной, стерла грань между преступником и бизнесменом, сделав первых вторыми, а вторых первыми. Не всех, разумеется, но многих, включая братьев Черных.

Впрочем, не надо забывать, что уголовное дело не закрыто. Оно теперь ведется в рамках международной операции «Копперфильд», начавшейся с того момента, когда из России в Интерпол и компетентные органы ряда зарубежных стран ушел запрос по установлению зарубежных фирм, через которые могли «отмываться» похищенные средства за годы толлинговой диктатуры TWG. В то же время «Черные были официально сняты с подозрения о соучастии в деле Центрального Банка, потому что Министерство внутренних дел пришло к заключению, что, несмотря на то, что за аферой стояла группа лиц связанных с организованной преступностью, и несмотря на то, что Черные явно получили выгоду от этого, не существует никаких доказательств того, что Черным было известно о том, что средства были похищены», — утверждал Ричард Бихар в журнале «Форчун».

        наверх