Дед. Ассирийский Царь. Япончик. Я познакомился с ним в камере тюрьмы МСС, расположенной во вполне таком офисном здании на Манхэттене. Он там сидел.
Невысокий, коренастый, жилистый. И сильный. Очень сильный. Духом, характером. Это признавали все - и московские опера, и следователи прокуратуры, и агенты ФБР. Признавали как его враги, так и друзья. Он из тех, что не ломаются.
За спиной Иванькова к тому времени были аресты в Москве, зона в Тулуне, где, по рассказам, он насмерть бился, отстаивая свое право на трон и воровской титул; загадочное досрочное освобождение из колонии строгого режима (за него ходатайствовали разные политические и светские «звезды»); и не менее загадочный отъезд в США, давший повод всяким «аналитикам» предположить его контакт с ФСБ.
В Бруклине его уважали и побаивались. И свои, и «чужие». ФБР, прослушивая его телефоны постоянно, наконец, «поймало» фразу, стоившую Иванькову нового срока. «Братва, я подготовил вам плацдарм» - якобы сказал Дед в разговоре с «близким» из Москвы.
Дальше было дело о вымогательстве денег вкладчиков банка «Чара» (интересно, что самих денег не было ни в деле, ни в природе), обвинение в незаконном получении права на жительство (аккомпаниаторша Вилли Токарева, Ира Ола, ставшая на время женой Царя, дала нужные ФБР показания и теперь под другой фамилией и с пластиковым лицом живет где-нибудь в Алабаме или Оклахоме). Наконец, была камера тюрьмы МСС, где мы познакомились, и откуда «Кирилыч» несколько раз мне потом звонил.
Потом он вернулся. Говорят, что в «Матроску», куда он сел сразу транзитом через аэропорт, он привез много книг по российской истории. Впрочем, изучать стоило уже новейшую историю. Страна изменилась, воровские традиции и понятия отошли в прошлое, титулы покупались как на базаре. Сходки стали проходить в казино, деньги текли рекой, начиналась эпоха «воровского бизнеса».
Следователь московской прокуратуры, допрашивавший «Кирилыча» в СИЗО, был поражен его энциклопедическими знаниями, внутренней культурой, умом. Это его слова, не мои. Конечно, он для оперов и следаков всегда был «по ту сторону баррикад». Так и было. Но они его уважали.
В отличие от некоторых «коллег по цеху» - новоявленных воров-апельсинов. Именно новое «криминально-бизнесовое» поколение и нанесло самый сильный удар по воровскому сообществу, низведя воровской кодекс и не принеся взамен ничего нового, кроме денег. И все вернулось - сходки, стрелки, разборки. Жертвой очередного витка «воровской войны» стал и сам Япончик - последний носитель воровской идеи, своего рода «классик жанра».
Нельзя сказать, что сам он чурался крупных банкнот. Скорее, наоборот. Он участвовал во всех крупных операциях российских преступных кланов, но, как говорят правоохранители, работал так, что зацепиться было невозможно. Грабил тех, кто в милицию жаловаться не шел ни при каких раскладах. Робин Гудом Япончик не был, уж извините. Деньги беднякам в лесу не раздавал. Но и не его это профессия.
Что дальше? Воровская война? Месть? Передел сфер влияния? Дележ активов?
Скорее всего, все вместе. Но важно другое - вся эта криминальная активность будет проходить в новом поле - беспредельном. Ибо воровского сообщества после смерти Иванькова как такового больше нет. Ибо нет идеи, нет лидера, нет ценностей - пусть их, воровских, но иных и не было. Вместе с Кирилычем ушла и его эпоха. Памятник ей будет на Ваганьково. Там на кладбищенских плитах написана история страны. Воровский мир - ее часть, что уж тут поделать? Все логично.
P.S.
Куча всяких журналистов и литераторов уже бросились писать об Иванькове толстые книги, снимать репортажи и фильмы, рассказывать о «Кирилыче» невесть что. Скоро появятся кандидатские и докторские, посвященные Японцу и его воровской идее. Но его самого уже не будет, и потому грош цена всем этим «работам». Жаль, что он этого не увидит. Он бы оценил и улыбнулся. Так, как умел. Чтобы кровь застыла в жилах…
Андрей Калитин.
