STOPCRIME.RU - Девять лет строгого режима

Лариса Кислинская,
"Совершенно Секретно"

Чем больше изучаю «дело антикваров», которое коллеги называли сенсационным, громким, скандальным - а после вынесения приговора я бы наградила его эпитетом «уникальное», - тем тверже убеждаюсь: на самом деле это дело не о мошенничестве, обвалившем антикварный рынок, а о рейдерстве. И закончилось оно победой атакующей стороны, которая в уголовном деле выступает как потерпевшая.

Дело Преображенских, за которым я следила с самого его начала, возникло после скандала на антикварном рынке, который в какой-то момент наводнили так называемые перелицовки. Перелицовка - это полотно, предположим, XIХ века, выполненное малоизвестным западноевропейским художником, которое слегка подгоняется под российскую действительность, и на него наносится подпись модного сегодня русского художника того времени. Выявить подделку долгое время не могли даже ведущие эксперты самых известных музеев. Первый скандал прогремел в 2004 году на аукционе Сотбис, где с торгов сняли пейзаж Ивана Шишкина, заподозрив в нем работу голландского художника Адриана Куккука, несмотря на то, что подлинность подтверждала солидная экспертиза.

Позже заговорили о международной группе мошенников, которые контрабандой привозят перелицовки из-за границы и здесь продают доверчивым гражданам. А вскоре объявились и «доверчивые» граждане. Причем последние начали распускать слухи, что жертвой обмана стали не только они, но и президент России, в чью коллекцию живописи якобы затесался фальшак из антикварного салона супругов Преображенских. Проверить, так это или нет, невозможно. Никто даже не задумался, собирал ли вообще Владимир Владимирович живопись. И началась титаническая работа следствия по ликвидации мощной организованной преступной группировки (ОПГ).

Больше, чем за убийство

В роли пострадавших выступали бизнесмен Валерий Узжин и его друзья Александр Ястребов и Виктор Кан. Земляки-красноярцы, скупившие к настоящему моменту немало жилой и нежилой недвижимости в Москве, в свое время были осуждены на длительные сроки, в том числе за мошенничество, а Виктор Кан был судим трижды, один раз за кражу. Срок отбывал в колонии вместе с Узжиным. На сайте Агентства федеральных расследований до сих пор висит список членов красноярской ОПГ, в котором значится Кан В.С. (группировка вора в законе по кличке Петруха). Александр Ястребов проходил по делу милиционеров-оборотней, знакомством с которыми любит прихвастнуть. Именно эти люди и пали жертвой обмана. В роли злодеев выступили кандидат искусствоведения Татьяна Преображенская и ее муж Игорь, кандидат философских наук, приехавшие в Москву из Санкт-Петербурга.

В первый раз их арестовали 16 октября 2005 года. Почти через год меру пресечения изменили на подписку о невыезде. 11 сентября 2007 года Татьяну Преображенскую арестовали вновь - Узжин активно жаловался, что она ему угрожает, правда, как именно, не уточнял. Все время до суда Татьяна провела в СИЗО. Приговор Тверского суда Москвы прозвучал 6 августа 2008 года. «Подсудимые Преображенские признаны виновными в том, что совершили мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, организованной группой, в особо крупном размере, а Преображенская Т.Ю. и с использованием своего служебного положения (по пяти эпизодам преступной деятельности)». Супруги также признаны виновными в хищении в особо крупном размере - им было вменено хищение у Валерия Узжина рисунка Константина Маковского «Обнаженная с тамбурином», признанного культурной и исторической ценностью. Татьяна Преображенская осуждена еще и за неуплату налога на добавленную стоимость за 2003-2005 годы на сумму 4,9 миллиона рублей.

В итоге Татьяна Преображенская, встретившая свое 40-летие в тюрьме, осуждена на 9 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима (другого режима у женщин нет), а ее муж - на 8,5 лет колонии строгого режима. Для сравнения: группа рядовых бойцов самой кровавой московской ОПГ 90-х, о которой я не раз писала, медведковской, была осуждена на сроки от 8 до 18 лет. Им вменялось совершение 40 убийств…

Следствие, а затем суд выявили обстоятельства совершения преступления. Оказывается, «в период до декабря 2003 года при неустановленных обстоятельствах на территории Москвы неустановленное лицо, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, разработало преступный план, направленный на совершение хищений… предметов антиквариата. Он заключался в приобретении картин европейских мастеров ХIХ века, близких по манере исполнения и сюжету к работам русских художников того же периода, и дальнейшую подделку указанных работ под русские шедевры в целях реализации их по ценам, значительно превышающим первоначальную стоимость картин». Из текста приговора следует, что подписи наносил неустановленный соучастник, а супруги Преображенские при неустановленных обстоятельствах вступили в сговор и таким образом создали организованную преступную группу для реализации этих картин по ценам шедевров. В качестве объекта для достижения преступных целей был выбран клиент антикварного салона Валерий Узжин.

Уже первые строки этого приговора можно назвать шедевром правосудия. Теперь любую семью (не в итальянском смысле слова) можно обвинить в том, что они, вступив в сговор, создали ОПГ. Сажать можно вообще любого антиквара. Где вы видели антикваров, стремящихся приобрести вещь подороже, а продать ее подешевле? Под суд должны идти не только антиквары, но и владельцы бутиков, которые в российских условиях продают подделки под видом работ известных дизайнеров. В московских магазинах одежды больших размеров можно обнаружить немало товаров из сетевых магазинов Германии и Австрии, купленных там по умеренно низким ценам и продаваемых у нас «по цене шедевров».

Если же говорить серьезно, то достижением следствия должно было бы стать разоблачение главаря ОПГ, его сообщников, специализирующихся на ввозе перелицовок, и тех, кто их изготавливает. А так получается, что неустановленное лицо при неустановленных обстоятельствах на аукционе в Дании приобрело ряд картин Януса ла Кура (1837-1909) и Андерсена-Лундбю (1840-1923), которые затем стали «работами» модных сейчас передвижников XIX века - Орловского и Киселева. Валерий Узжин заверил всех, что пять таких картин он приобрел в салоне Преображенских «Русская коллекция». На самом деле за время увлечения русской живописью Узжин картин накупил гораздо больше, по его словам, на 8 миллионов долларов, но только к пяти картинам Татьяна Преображенская по его настойчивой просьбе - якобы для того, чтобы заложить картины в банк, сделала письменную оценку полотен на фирменном бланке салона. Уголовно наказуемым сей факт не является.

Все картины были снабжены подлинными экспертизами Всесоюзного художественного научно-реставрационного Центра имени Грабаря (ВХНРЦ). Так как эксперт не несет уголовной ответственности за свои ошибки, он не является объектом уголовного преследования. Так в чем же виноваты Преображенская и ее муж, роль которого, даже по словам свидетелей обвинения, сводилась к тому, что «он возил картины и вел умные разговоры»?
- Уникальность этого дела в том, - говорит адвокат Преображенских Дмитрий Шапилов, - что не доказаны ни организация преступной группы, ни преступная группа вообще, ни изготовление перелицовок, ни их ввоз в Россию, ни продажа этих картин «по цене шедевров», ни хищение рисунка Маковского, ни даже то, что он представлял собой особую культурную и историческую ценность. И уж совсем не доказан умысел на совершение преступлений. В проведенной во время следствия комплексной экспертизе картин лже-Киселева и лже-Орловского есть ряд противоречий, которые в уголовном процессе всегда трактуются в пользу обвиняемого. В нашем деле все наоборот. Суд проходил под явно обвинительным уклоном. Судьи подсказывали свидетелям нужные ответы, помогали в затруднительных ситуациях…

Некоторые свидетели процесса уверяли меня, что кто-то из красноярской троицы во время процесса запросто называл судью «Серега», но поверить в это просто невозможно.

Допрос свидетелей

Практически все свидетели, выступавшие в суде, были связаны с Узжиным или общими делами, или красноярским прошлым. Сам «пострадавший» поведал суду о трогательной дружбе с семьей Преображенских, о том, как он увлекся русской живописью и решил собрать коллекцию, а Татьяна его консультировала. В итоге, как он говорит, купил у нее 34 работы на 8 миллионов долларов. Познакомил их друг Узжина - Ястребов. Произошло это во время проведения «Антикварного салона» в ЦДХ. Татьяна помогла ему сбить цену на картину, которая ему понравилась. Потом он уже покупал картины только у нее и только с экспертизами ВХНРЦ. «Перелицовки» под Киселева и Орловского, ставшие основой обвинения Преображенских, тоже были снабжены экспертизой за подписью эксперта Горячевой. По словам Узжина, стоили они от 120 до 165 тысяч долларов. Деньги за картины практически всегда отвозили его знакомые (к чему бы это?). Официально покупку не оформляли. Татьяна говорила, что картина будет стоить дороже, ведь тогда придется платить налоги.

Позже даже свидетели с его стороны, работающие в антикварном бизнесе, подтвердили, что в этой сфере есть два негласных правила. Если клиент чем-то недоволен и возвращает покупку, надо вернуть ему деньги. И второе - сделки никогда документально не оформляются. Когда Узжин купил уже 20 картин, он попросил Преображенскую написать на бланке галереи, что он приобрел их именно здесь и дать оценку для банка. Говорил, что когда умрет и все достанется детям, им надо будет знать, откуда картины - «ведь не украл же я их?»

…Я уже не раз писала, как он заподозрил подделки, - ему сказали, что в его коллекции Киселевых больше, чем в Третьяковке. Потом отдал на экспертизу в «АртКонсалтинг» и там подтвердили, что это фальшак. По словам Узжина, Преображенская деньги за картины вернуть отказалась, что не соответствует действительности. Преображенская уверяет - троица красноярцев не просила, а требовала вернуть деньги и угрожала избить битами. Говорили, что она плохой искусствовед, плохо их консультировала, поэтому они купили поддельные картины. Она проверяла картины на специальном оборудовании в своей галерее и еще раз подтвердила - холст старый, краски подлинные. Но в конце концов деньги вернула.

Через экспертов Узжин вышел на арт-дилера Дмитрия Кутейникова, известного в своем кругу под кличкой Дима Бык. Вот он-то, по первоначальной версии следствия, и есть то самое «неустановленное лицо», которое при «неустановленных обстоятельствах» привезло их из Дании. Узжин потребовал деньги уже с Кутейникова. Тот ответил, что покупал их по 30-40 тысяч долларов и может вернуть только эту сумму, и вообще, мол, у него достаточно возможностей, чтобы за это никому и ничего не было… Обратите внимание - сведения о низкой цене полотен только со слов Узжина, ведь с Кутейниковым никто из следователей не общался.

О том, что именно Кутейников и является тем самым неустановленным лицом, которое привозило картины в Россию, говорили многие свидетели. Но его никто и никогда не искал. Только в постановлении о привлечении Преображенских в качестве обвиняемых от 17.10.2005 года следователь по особо важным делам Следственного комитета при МВД РФ Ирина Коновалова написала: Татьяна вступила в преступный сговор не только со своим мужем, но и с Кутейниковым, который привозил картины и снабжал их фальшивыми подписями. В дальнейшем Кутейников стал «неустановленным», но все же был объявлен в розыск. Материалы дела, переданного из Следственного комитета в Следственную часть при ГУВД г. Москвы, свидетельствуют, что его особо никто и не разыскивал.

Не установило следствие и то, что Преображенские были связаны с Кутейниковым. Татьяна говорила, что виделась с ним один раз. Картины Киселева и Орловского привозил его дилер - Серов. Это он подтвердил и на суде. Сначала привозил фотографии картин и копию свидетельства экспертов, а если это Преображенскую устраивало, брал у Кутейникова картины и привозил в «Русскую коллекцию». Получал за полотна по 60-80 тысяч долларов. Как-то Преображенская сказала Серову, что ее клиент считает, что картины не подлинные, и попросила устроить встречу с Кутейниковым. Она состоялась. Это и была единственная встреча. Серов также рассказал, что Кутейников требовал от него «обета молчания» - никому и ничего о нем не говорить, диктовал, какие показания следует давать. Где здесь доказательства сговора и наличия ОПГ?

Без права на ошибку

Адвокаты Преображенских говорили, что суд сначала отвергал все попытки вызвать свидетелей со стороны подсудимых. В конце концов родителям Татьяны Преображенской на руки были выданы повестки «их» свидетелям. Их надо было доставить в суд за два дня. Нашли только одного человека - все-таки была пора летних отпусков. Его показания посчитали не заслуживающими внимания, так как он давно и хорошо знаком с Преображенскими.
Все свидетели со стороны пострадавших доверия заслуживали. Все они в один голос утверждали, что Татьяна Преображенская как кандидат искусствоведения не могла не знать, что картины поддельные. Такое вот мощное доказательство. В своем последнем слове подсудимая смогла им ответить: «В зале суда много юристов. Но никто из них не сможет произвести судебно-медицинскую экспертизу трупа. Это другая специализация». Но суд посчитал иначе: «Собранные доказательства свидетельствуют о том, что супруги Преображенские были заведомо осведомлены о том, что проданные ими картины, якобы принадлежащие кисти художников Киселева и Орловского, таковыми не являются… в силу полученного образования, они обладали познаниями в области искусства». Как тут не вспомнить много раз повторенное в процессе скандалов с «перелицовками», попавшими на международный рынок, слова ведущих экспертов, что они имеют право на ошибку.

Татьяна Преображенская закончила аспирантуру в Российском государственном педагогическом университете имени А.И.Герцена по специальности «Теория истории культуры», а Игорь Преображенский - философ по образованию. При чем тут экспертиза живописных полотен? В качестве доказательств вины Преображенских фигурировало специальное оборудование в их галерее и даже то, что экспертиза на Киселева и Орловского, приобретенных Узжиным, проводилась не два месяца, а два дня, хотя специалисты, выступавшие в суде, подтвердили, что в некоторых случаях такие сроки возможны.

Особое место среди свидетельских показаний занимают повествования антиквара Шервинского. Кажется, что все выводы следствия, а затем суда построены на его умозаключениях. Он вспомнил, что еще в 2004 году Преображенская просила его найти картины Шишкина, Орловского и Киселева. Непременным условием была низкая цена полотен. На что Шервинский сказал, что такие картины дешевыми быть не могут, а если их продают дешево, значит, это подделка. На что Преображенская якобы ответила - главное, чтобы экспертиза была подлинной. Он возразил, что такая позиция до добра не доведет, ведь на шедевре можно заработать только 5-10 процентов его стоимости. И все эти досужие разговоры легли в основу обвинения и приговора.
Можно ли доверять этим показаниям, если сообщение этого свидетеля о том, что возникла угроза его жизни, так как он открыл Узжину глаза на его коллекцию, не подтвердилось? О том, что ему угрожает Преображенская, Шервинскому якобы рассказала женщина, сидевшая с Татьяной в одной камере. Проверка показала, что такой заключенной в СИЗО вообще не было. Рассказ о том, что ему угрожала мать Преображенской - тяжело больная немолодая женщина, тоже выглядит невероятным. Шервинский не стеснялся в выражениях, говоря и об экспертах Центра Грабаря. Так, Татьяну Горячеву он включил в число «безграмотных и бессовестных людей».

Кстати показания экспертов полностью опровергали связь Преображенских с «неизвестным» Кутейниковым и неформальные отношения с Татьяной Горячевой, которая общалась с Преображенской чаще всего по телефону. Никакой дружбы не было, отношения чисто деловые. Из показаний Татьяны Горячевой следовало, что Преображенская приезжала в Центр Грабаря только один раз. Все картины Киселева и Орловского, ставшие основой для обвинения Преображенских в мошенничестве, на экспертизу сдавал Кутейников в 2002 году, когда на российский рынок хлынула волна перелицовок. «Их насчитывалось около тысячи», - сказала эксперт.

Свидетель Киселева, заведующая отделом научной экспертизы ВХНРЦ, подтвердила слова Горячевой и добавила, что экспертиза в одиночку не проводится. После того как обнаружились подделки, в Центре был собран ученый совет, и все признали, что это очень сложная ситуация, художники работали в одно время, манера письма почти одинаковая.

Кто видел «Обнаженную с тамбурином»?

Теперь о другом обвинении. Главным козырем следствия - и суд с ним согласился - стало обвинение в хищении рисунка Константина Маковского «Обнаженная с тамбурином». Рисунок этот принадлежал Преображенской. Но, по словам Узжина, не подкрепленным никакими официальными документами, был приобретен им, а потом сдан в багетную мастерскую. Преображенская настаивает, что приобрела Маковского на аукционе Сотбис и никому не продавала. Следствие, не располагая этим рисунком, все-таки получило заключение, подтвердившее, что это «предмет, имеющий особую историческую, художественную и иную ценность». Письмо из Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия России датировано 20.06.2006 года. К этому времени исчезнувший рисунок никто не видел. В феврале 2007 года, когда я брала интервью у руководства Россвязьохранкультуры, мне подтвердили, что заочно такие заключения не выдаются. В октябре того же года на запрос адвоката Преображенских из Министерства культуры пришел ответ: «Экспертиза проводится при обязательном наличии предмета, который по ее результатам может быть признан особо значимой исторической или иной культурной ценностью».

О значимости рисунка говорю так много, потому что она напрямую связана со сроками, определяемыми Уголовным кодексом РФ. За хищение рисунка не просто дорогого, а имеющего особую художественную ценность (как в случае «Обнаженной с тамбурином»), грозит лишение свободы на срок до 15 лет.
«Доказанным на все 100» считает эпизод с хищением рисунка и следователь следственной части ГСУ при ГУВД г. Москвы Никита Семенов. Когда мы встретились, он сказал, что уже перешел на другую работу, поэтому о деле Преображенских, которое просто стало делом его чести, может теперь говорить свободно. На мой вопрос, как можно заочно проводить экспертизу, он ответил, что в деле есть письмо из таможни, подтверждающее ценность рисунка Константина Маковского «Обнаженная с тамбурином». В тексте приговора среди доказательств я его не нашла.

Кому помешало чужое богатство?

У нас с бывшим следователем произошел любопытный разговор. Из него можно было сделать вывод, что после начавшихся скандалов в Следственном комитете при МВД России, где многие высокопоставленные сотрудники оказались замешанными в делах о взятках и коррупции, дело Преображенских могло развалиться, если бы его не передали в ГСУ при ГУВД Москвы. «Вы думаете просто так Преображенских отпустили под подписку о невыезде?» - спросил он, возвращаясь к тому моменту, когда почти через год тюрьмы супругам, не представляющим опасности для окружающих, изменили меру пресечения. Из дальнейшего разговора выходило, что бывшие коллеги Никиты Сергеевича сделали это не бескорыстно. Еще бывшего следователя Семенова возмущало, что я во всех статьях, ссылаясь на многочисленные жалобы адвокатов, пишу, что невозможно, чтобы одна и та же бригада следователей вела два дела, в которых обвиняемые Преображенские являются с одной стороны потерпевшими, а с другой обвиняемыми.

Напомню, Татьяна Преображенская всегда говорила, что ее обвинение стало ответом на возбуждение уголовного дела о хищении у нее имущества почти на 10 миллионов долларов, в котором фигурируют пострадавшие красноярцы. Татьяна утверждает, что Узжин и компания обманным путем завладели ее элитной квартирой, подлинными полотнами Айвазовского и Маковского, а также другими ценными предметами антиквариата. Чтобы не потерять все это, требовалось осудить Преображенскую - так родилось дело о поддельных полотнах, к которому потом добавилось хищение особо ценного рисунка. По словам красноярской троицы - инициаторов процесса, они уже потратили на его «поддержание» не менее 3 миллионов долларов, поэтому были согласны на «заморозку» дела при условии выплаты «штрафа» в 5 миллионов долларов. В одной из статей о деле Преображенских я опубликовала распечатку переговоров адвоката Преображенской и матери Татьяны с заинтересованными сторонами. К консенсусу тогда не пришли. Но в данный момент это и не нужно - по приговору суда Преображенские должны выплатить Узжину почти 22 миллиона рублей. У него же остается и все имущество, ранее принадлежавшее этой семье...

Никита Семенов подчеркнул, что два разных дела всегда вели разные следователи (но бригада-то все равно одна. - Л.К.). Также он отметил, что с моей стороны неграмотно писать, что Генеральная прокуратура России отменила решение о прекращении дела, в котором Преображенские являются потерпевшими, и отправила его на новое расследование, мол, теперь прокуратура для следствия не указ. Действительно, теперь указания прокуратуры могут носить рекомендательный характер. И если раньше человек мог пожаловаться на нарушения закона милиционерами и следователями в прокуратуру, то теперь только их вышестоящему начальству, чаще всего повязанному общими делами с теми, на кого жалуются.

Тем не менее, накануне вынесения приговора из Генеральной прокуратуры родителям Татьяны пришел ответ: «В связи с неполнотой предварительного следствия вынесено постановление о направлении материалов для решения вопроса об отмене постановления о прекращении уголовного дела №25339 от 21.01.2008, которое направлено начальнику Следственного комитета при МВД России». Дело №25339 -то самое, в котором Преображенские являются потерпевшими от группы мошенников.

«Почему вы пишете, что семья Преображенских разорена? - спросил бывший следователь. - Там есть и деньги и ценности, только родители Преображенской не могут до них добраться». Вот эта загадочная фраза и подвела меня к мысли, что это дело не столько о мошенничестве в области антиквариата, сколько о рейдерстве: прибрать к рукам можно не только чужую фирму и чужой бизнес, но и квартиру, антиквариат и прочие ценности. Уже приходилось писать, каким образом члены красноярской троицы стали владельцами огромного количества квадратных метров сверхценной московской недвижимости.

Зная все эти обстоятельства, мне становится понятным, почему свидетели со стороны Узжина твердили, что Преображенские наживались на нем, что именно после знакомства с ним они купили квартиру, машину и др. Документы полностью опровергают эти «показания». Тем не менее, излияния свидетелей на эту тему идут как под копирку. С особым раздражением говорил о благосостоянии семьи Преображенских антиквар Шервинский: «Преображенская приехала в Москву без существенных денежных средств и связей. И в дальнейшем в течение двух-трех лет заработала огромные деньги, стала ездить на зарубежные аукционы, и у нее появилось желание не снимать помещение под галерею, а приобрести свое, что требует солидного свободного капитала… Возникает вопрос, каким образом можно получить сверхприбыли в антикварном бизнесе за такой короткий срок? Он, Шервинский, занимается этим бизнесом 30 лет. Имеет авторитет в этой сфере, однако не приблизился к доходам Преображенских. На шедевре можно заработать 5-10 процентов, ибо стоимость картины, которую покупает антиквар, уже велика. Если же антиквар приобретает подделку, а не подлинный шедевр, цена его несравнимо меньше... Соответственно, достаточно иметь положительную экспертизу и доверчивого клиента».

Свидетелю Шервинскому вторил свидетель Кан: «За время общения с Узжиным материальное положение семьи Преображенских резко улучшилось. Они приобрели другую квартиру, машину, стали лучше одеваться, появилась потребность в дорогих швейцарских часах (эти часы в буквальном смысле слова были сняты с руки Преображенской Узжиным в момент совершения сделки, в результате которой семья потеряла все. - Л.К.). Преображенская начала прицениваться к автомашине марки «Бентли». То же самое говорил и Александр Ястребов. Вообще «богатство» Преображенских, до которого они еще не успели добраться, явно не давало им покоя. При знакомстве с оперативными материалами (прослушка телефонных разговоров) потерпевшие обращали внимание суда на слова Татьяны, сказанные кому-то: я занята, оформляю дом в Англии. Вот, говорили они, у нее и дом есть в Англии. На самом деле - и это легко выяснить - Преображенская оформляла в Великобритании как искусствовед и дизайнер дом для клиента-олигарха.

В бывшем благосостоянии Преображенских и кроется секрет их трагедии. Недаром Татьяна говорила, что красноярская троица появилась в ее салоне после того, как широкому кругу, в том числе недоброжелателей, стало известно, что они купили квартиру на престижной Остоженке.

Как говорил герой «Калины красной» в исполнении Василия Шукшина: «Деньги ляжку жгут». Но он говорил о своих деньгах, а тут явно чужие не давали покоя. Как говорят все борцы с рейдерством, если ваши дела пошли хорошо, вами скоро заинтересуются. Интерес к Преображенским дал возможность заработать многим…

И еще. В приговоре суда есть такой пункт. «Вещественные доказательства - картины художника А.Киселева «На берегу реки», «Летний день. Пейзаж с рекой», «Летний день. На берегу озера», «Летний день. Дорога вдоль опушки леса» и картину В.Орловского «Пасмурный день. На берегу моря», находящиеся в Тверском районном суде Москвы, уничтожить». Если эти ценные полотна, хоть и кисти не русских передвижников, а датских художников ХIХ века действительно хотят уничтожить, а не прибрать под видом уничтожения к рукам, то это кощунство. В конце концов, отдайте картины детям - в детсады, в приюты, в школы…