Прокурор и адвокаты в повторно стартовавшем процессе об убийстве "яркого представителя социальной группы военнослужащих" полковника Юрия Буданова продолжают перепираться, но судья Андрей Коротков, тем не менее, доволен: ход процесса поменялся. Впрочем, продемонстрировал он и обещанную жесткость - вылететь из зала будет просто. Однако перемены есть не во всем. Присяжные по-прежнему не горят желанием дисциплинированно ходить в суд, а подсудимый, как и раньше, не верит в равноправие сторон в процессе.
Вчера в Мосгорсуде опять были проблемы с присяжными, которые должны вынести вердикт по делу "яркого представителя социальной группы военнослужащих" - полковника Юрия Буданова, отсидевшего за убийство 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой, а после выхода по УДО застреленного в Москве. В феврале 2013 года была распущена первая коллегия - заседатели один за одним переставали посещать процесс, а вчера опять было много отсутствовавших присяжных - двое из основного состава (они сослались на проблемы со здоровьем) и пятеро запасных.
Процесс начался с того, что судья Андрей Коротков объявил о судьбе заявленных во время предыдущих заседаний ходатайств адвокатов Юсупа Темерханова, которого обвиняют в том, что Буданова убил он - мстил военнослужащим за убитого ими отца, Шамиля Гагаева. Это дактилоскопия (довод защиты заключался в том, что не была заполнена дактилоскопическая карта), исследование крови (Темерханов отказался от своей подписи под протоколом забора) и, главное, результаты генетической экспертизы, проведенной Экспертным центром при ГУВД Москвы.
Эта экспертиза подтвердила наличие ДНК Темерханова на перчатках, найденных в полусгоревшем автомобиле Mitsubishi Lancer, которые использовал убийца Буданова. Но адвокаты считают, что она фальсифицирована. На это, по их мнению, указывает то, что в материалах дела экспертиза присутствует два раза - сначала как полноценный документ, а затем - как его оборванная часть.
Эксперт Елена Потапова, которая проводила экспертизу перчаток, во время допроса на предыдущем заседании свою подпись под оборванным документом осторожно назвала "похожей на свою". В связи с этим адвокаты заявили еще одно ходатайство - о поведении почерковедческой экспертизы.
- Вообще такая реакция - "подпись похожа на мою" - нормальна для эксперта? У кого-нибудь в зале есть предположения, откуда взялся этот оборванный документ? Здесь явная фальсификация, а суд и сторона обвинения ее покрывают, - заявил адвокат Темерханова Мурад Мусаев. Но судья Коротков напомнил, что, во-первых, подлинность полноценного заключения Потапова подтвердила, а во-вторых, что оборванная часть документа не рассматривается в качестве доказательства. В результате все ходатайства были отклонены, и суд выслушал показания сына убитого - Валерия Буданова.
Он рассказал, что за пару дней до убийства Юрий Буданов с женой попросили его организовать визит к нотариусу ("я юрист и поэтому по долгу службы знаю многих"), чтобы оформить разрешение на поездку его младшей сестры Екатерины за границу.
- Планировала уехать с сестрой мать, разрешение нужно было от отца. Я позвонил нотариусу Наталье Гагариной, и мы договорились, что они придут к ней в контору на Комсомольский проспект. А 10 июня около двенадцати часов мне позвонила оттуда мать и сказала, что в отца стреляли. Я был там через десять минут, - говорил Валерий Буданов. По его словам, кроме семьи и самого нотариуса о том, что Юрий Буданов будет у конторы Гагариной, никто не знал. "Даже своим водителям (убитый полковник работал директором одного из филиалов ГУП Москвы по эксплуатации высотных административных и жилых домов - прим. авт.) он все говорил обычно в последний момент. Поэтому предполагаю, что убийца за отцом следил", - подытожил Буданов-младший.
По его словам, Юрий Буданов регулярно по работе ездил в три места - на Кудринскую площадь, Дорожную и Бородинскую улицы, метро пользовался очень редко, после работы сразу возвращался домой, один практически не оставался. "Охраны у него не было, как не было и конфликтов - со знакомыми или сослуживцами, - рассказывал Буданов-младший. - За деньги на работе он не отвечал, долгов у него тоже не наблюдалось". Затем свидетель напомнил, что глава Чеченской республики Рамзан Кадыров нелицеприятно отзывался о Юрий Буданове так что "желающих расправиться с ним было предостаточно". Впрочем, сын убитого "понятия не имеет", есть ли у Темерханова отношение к Кадырову.
Адвокат Мусаев напомнил Валерию Буданову про полученное знакомым свидетеля накануне убийства странное sms, а когда тот заявил, что содержание этого сообщения он не помнит, оно было зачитано по протоколу. Текст его приблизительно был таким: "Путин с Будановым облажался. Скоро и ему конец, и Кадырову. Сочувствую сыну. Морозов". Валерий Буданов, по его словам, не придал этому значения.
Прокурор Мария Семененко рассказала о Буданове-старшем и дала участникам возможность узнать содержание нескольких сообщений из мобильного телефона Буданова-старшего и то, как были названы ряд контактов в нем. ""Моя любимая" - телефон жены, - говорила она. - "Леша", "Пал Палыч", "Работа моя". Всего 113 контактов в одном из мобильных. Обнаруженные сообщения: "Напиши мне свою почту, я тебе пришлю кое-что интересное", "Любимая, не сердись, я же пошутил", "Христос воскрес, поет земля, запели горы и поля, и им в ответ поет земля, Христос воскрес".
Этот эпизод и другие подобные показались неуместными защите Темерханова. Когда присяжных в зале не было, адвокат Мусаев заявил суду, что многие сведения, озвученные прокуратурой, являются совершенно ненужными для заседателей.
- Гособвинитель огласила тексты sms, которые не имеют отношение к разбирательству. В частности одно из сообщений - о религиозной конфессии!
- Ну, это ничего не значит. Сообщение-то входящее. Многие православные поздравляют, например, татар, - возразил судья Коротков.
- Православные это конфессия, татары это национальность, - заметил адвокат. - Прокурор подчеркивал, что Буданов - примерный семьянин, показала коллегии его фотографию в бытовой обстановке. Были также озвучены данные о личности и об образовании - это негоже делать при присяжных.
- Давайте мы отпустим присяжных, и тогда сможем до умопомрачения слушать защитника Мусаева! - отреагировала прокурор.
- Если у гособвинителя мрак в уме, то я сочувствую. Я и так сдерживался. Нет, чтобы отдать должное выдержке - гособвинитель решила поупражняться в риторике, - съязвил адвокат, а судья счел, что все действия прокуратуры допустимы.
- Давайте проведем процесс не только в разумные сроки, но и будем давать сторонам высказаться. Не перебивайте друг друга, ведите себя корректно, чтобы коллегия воспринимала именно доказательства, и ни на что не отвлекалась, - попросил председательствующий, а потом поделился наблюдением: - Вообще ход процесса поменялся.
- Только одно у нас не менялось - отсутствие равноправия сторон! - подал голос из "аквариума" обвиняемый.
- Я еще ни разу не остановил защитника! - возразил судья.
- Я еще и не говорил по сути! - заметил адвокат.
- Да, Темерханов рано начал выступать, - не сдержал тогда иронии судья.
В зале раздался смешок.
- Засмеялся - удаляю! Для профилактики, чтобы неповадно было, - жестко отреагировал Коротков. Смеявшийся был вторым изгнанным в этот день из зала суда. Ранее один из слушателей пытался набрать на телефоне сообщение, приставы заметили это, и после консультации с судьей вывели его из зала.
