День двести пятьдесят восьмой
- Подсудимый Лебедев, вам дано право представить суду свои показания по предъявленным обвинениям! - буркнет утром в понедельник судья Данилкин. Раздражение судьи объяснимо: он прекрасно понимает, что показания подсудимого без упоминания щепетильных деталей и громких имен, причастных к расправе над ЮКОСом, не обойдутся. Правда, как и у Ходорковского три месяца назад, это были не совсем показания: подсудимый проделывал уникальную в отечественном судопроизводстве вещь - читал суду лекции.
- Добро пожаловать в большой мир международного бизнеса! - таинственно начал Лебедев и первым делом объяснил, в чем заключаются «Риски для бизнеса и риски для власти». - Начну с очень простого. Любому большому бизнесу приходится в нашем не очень совершенном мире задумываться о рисках. При этом нести на себе бремя моральных и социальных проблем, а иногда гражданско-правовую и даже (по сфабрикованным делам) уголовную ответственность. Мерилом действий служат Закон и Мораль. Приверженность к нормам международного права, а также умение адекватно воспринимать и оценивать потенциальные и реальные конфликты интересов позволяют минимизировать риски. Понятно, что когда власть одновременно - и субъект деятельности (то есть рисков), и «арбитр» в одном лице, риски неизбежны, но минимальны в случае цивилизованности «арбитра».
В «деле ЮКОСа», когда власть пригласила «бирюковых и каримовых» (Юрий Бирюков - бывший первый замгенпрокурора РФ, Салават Каримов возглавлял следственную бригаду как по первому, так и по второму «делу ЮКОСа», ныне советник генпрокурора. - В.Ч.), то есть использовала «тупую силу безразличную к закону» (термин - МБХ), то это наихудший вариант для разрешения любых, как потенциальных, так и реальных, конфликтов между бизнесом и властью, ни в коей мере не отвечающий изложенным выше критериям. Очевидно, что, согласно теории «эффекта домино», многие виды потенциальных рисков для властей в «деле ЮКОСа» теперь будут мультиплицироваться (и достаточно быстро) в реальные и достаточно острые конфликты. Кстати, согласно этой же теории, «потерпевшими» от этого конфликта рано или поздно обязательно будут «бирюковы и каримовы». Смотрите историю Менжинского, Ягоды, Ежова, Абакумова, Берии и т.д.
- А Вышинского? - уточнил зачем-то прокурор Лахтин.
- Общеизвестно, - продолжил Лебедев, - что основной удар власти нанесли в отношении основного владельца ЮКОСа - международного инвестиционного холдинга Group MENATEP Ltd. (GML) и ее акционеров, у которых в нарушение Энергетической хартии было просто украдено (или экспроприировано) ее имущество, а сама компания - уничтожена. Но теперь, после того как в ноябре 2009 года Международный трибунал в Гааге признал приемлемость иска структур GML к России, угрозы взыскания с РФ минимум $30 миллиардов (максимум - до $100 млрд) приобрели реальные очертания.
Судья вздыхал, но слушал и смотрел - лекция шла в формате презентации. Кроме прокурора Смирнова, отбивавшего такт ботинком во время выступления Лебедева, остальные обвинители на слайды демонстративно не обращали внимания.
А Лебедев между тем рассказал один интересный факт, который почему-то замалчивается премьером Путиным, а именно о том, что приватизация 90-х годов могла быть реабилитирована. Об этом эпизоде до этого публично говорил лишь бывший премьер Михаил Касьянов: сначала в Европейском суде, а затем в Хамовническом суде. Дело в том, что весной 2003 года Ходорковский пришел к Касьянову и передал ему предложение от имени группы крупных бизнесменов компенсировать издер-жки приватизации. Касьянов передал проект тогдашнему президенту Путину, но…
- Путин положил этот проект закона под сукно, - свидетельствовал Лебедев. - Я это знаю, потому что в начале 2003 года Ходорковский сам сообщил мне, что он передал в правительство законопроект, суть которого заключалась в выплате в бюджет РФ единовременной компенсации (около $20 млрд) владельцами крупных предприятий, приватизированных в 90-е годы. Предполагалось, что эти $20 млрд будут сконцентрированы в специальном национальном фонде для финансирования государственных стратегических программ. <…> Лично мне глава РСПП Вольский сообщил, что Касьянов передал этот проект закона Путину.
Далее Лебедев рассказал, что к 2003 году GML контролировала инвестиции на сумму более 30 миллиардов долларов в России, странах Западной и Восточной Европы, США…
- Так что, - указал он на прокуроров, - они даже не понимают, на что они наступили! Я тоже наступлю. Потечет!
Что и произошло: подсудимый на пальцах объяснил, почему легализация «похищенного» в GML была в принципе невозможна. Потому что единственным источником доходов GML как материнской компании являлись дивиденды от 100-процентных «дочек» или денежные средства от продажи принадлежащих им пакетов акций ЮКОСа. Никакие иные поступления, в том числе сомнительные, на счета GML в банках зачисляться не могли: у GML с банками был согласован специальный режим счета, исключающий зачисление от третьих лиц.
- А Каримов-Алышев-Лахтин, чтобы приписать GML «легализацию», «сочинили версию» о том, что компания и ее «дочки» занимались торговлей «похищенной» нефтью, тогда как ни GML, ни ее «дочки» с «внучками» нефтью не занимались отродясь. Специфика GML - исключительно инвестиции. При этом вам, Ваша честь, они не показали ни одного контракта, документа - даже сфальсифицированного! - о том, что GML занималась торговлей нефтью и нефтепродуктами! О том, как Бирюков и Каримов угодили в «ловушку», не зная этого «ноу-хау» GML, речь пойдет ниже… Это эпизод с так называемой легализацией GML средств для «Открытой России», - подытожил Лебедев. Напомним: когда в конце 2006-го Ходорковскому и Лебедеву вчинили новое обвинение, главным инструментом отмывания следователи назвали фонд «Открытая Россия», куда через счета GML якобы и приходили для «отмывания» «похищенные средства». Лебедев написал заявление о преступлении в отношении придумавшего это следователя Каримова не только в прокуратуру РФ, но и в прокуратуры Швейцарии и Кипра. Там проверили сведения о том, что в местных банках якобы отмывались денежные средства, и подтверждений не нашли, а в правовой помощи Каримову отказали. В итоге эпизод с «Открытой Россией» из окончательной редакции обвинения российская прокуратура убрала. Но кое-что с этого поимела…
- Эти господа, - указывал на прокуроров Лебедев, - в свое время денежные средства «Открытой России» - миллионы долларов - арестовали, но законному владельцу так и не возвратили. Кто живет на эти проценты с 2004 года, я знаю. Это наши оппоненты. Хорошо живут! Уже более пяти лет крутят арестованные денежки в наших российских банках. И если посчитать среднюю ставочку, то за этот срок у них немало вышло.
Лахтин морщился, но ни он, ни его коллеги опровергать Лебедева не решились. Под конец Лебедев остановился на предъявленных ЮКОСу налоговых претензиях, подчеркивая: все зарубежные суды подтвердили отсутствие долгов компании по налогам и признали факт того, что ей вчинили сфабрикованные налоговые претензии, а именно всю налоговую базу нефтетрейдеров ЮКОСа прибавили к налоговой базе ЮКОСа и заставили ЮКОС с этого доплатить налоги.
- То есть они налоговую базу на ЮКОС не дважды, а даже трижды посчитали! Что вообще является нонсенсом и произволом властей, направленным на уничтожение компании.
Судья тер глаза…
День двести пятьдесят девятый
- Это что?! Я спрашиваю, ЧТО это такое? Показываются слайды! Мне непонятно! Неужели трудно сформулировать свои показания?! - это прокурор Лахтин прерывает Лебедева, который опять проходится по «Открытой России» и демонстрирует постановление Каримова от 2004 года, в котором тот пишет об «отмывании» миллионов долларов. Правда, выходит парадокс: деньги, по Каримову, отмывались за 8 месяцев до их хищения…
- Это сфабрикованное дело по «Открытой России», - отвечает Лебедев. - Посмотрите, что они сочинили! Каримов с Бирюковым возбудили дело по «легализации», но забыли указать про основное преступление. То есть легализация есть, а в результате какого преступления легализовывалось имущество, не указано! Посмотрите, Ваша честь, на дату: 6 февраля 2002 года и 12 апреля 2002 года - это, по их словам, когда GML перечислила деньги в «Открытую Россию». Посмотрите теперь, когда деньги, которые они называют «похищенными», поступили на счет «дочки» GML. Это сентябрь 2002 года! То есть у них легализация началась ЗА 8 МЕСЯЦЕВ ДО ТОГО, КАК СОВЕРШАЛОСЬ ХИЩЕНИЕ ДЕНЕГ! Этот эпизод с «Открытой Россией» абсолютно политический, поскольку арест ее счетов произошел по просьбе властей. А господа из прокуратуры помогли нашим конкурентам не только заблокировать деньги организации, но и предъявить нам с Ходорковским непонятное обвинение в легализации. Совокупная выручка от продажи акций на фондовом рынке за этот период составила почти 1 миллиард долларов. А Каримов пишет о попытке «отмывания» мною 1 млн долларов для «Открытой России». У нас что, денег не хватало, чтобы заниматься непонятно чем?!
Лахтин телеграфирует компьютеру…
А Лебедев начал разбирать эпизод обвинения о хищении акций «дочек» Восточной нефтяной компании (ВНК), которую ЮКОС приватизировал в конце 90-х. Подсудимый рассказал о попытке рейдерского захвата, к которому могли иметь определенное отношение ряд свидетелей обвинения. Речь о господах Рыбине и Авалишвили - нефтяном перекупщике и бывшем финдиректоре ВНК, которые, согласно показаниям Лебедева, перед самым приходом ЮКОСа создали ВНК фиктивные долги перед «дружественными» компаниями (их возглавлял Рыбин). Ходорковский уволил финдирекцию. Те, отстраненные от рычагов управления, возбудили против нового собственника уголовное дело, в ходе которого и пытались отобрать акции. Но не получилось - сначала российские арбитражи, а затем и Арбитражный трибунал Вены отклонили иски. Очевидные вещи (угрозу со стороны рейдеров подтвердил, выступая в суде, Герман Греф) прокуратура демонстративно не замечает, продолжает говорить о «хищении» акций.
Лебедев отмечал: к обмену акций он вообще не имел никакого отношения. Непосредственно занимался обменом Алексей Голубович, директор по корпоративным финансам ЮКОСа.
- Просто деятельность Голубовича Каримов приписал мне. В материалах дела вместо его фамилии поставил мою. Но, Ваша честь, показания Голубовича вы слышали. Он, выступая в суде, полностью подтвердил факт осуществления обмена акций по их рыночным котировкам, назвав это справедливым. И Алексей Дмитриевич абсолютно прав. Я ему признателен за профессиональное мнение о том, что акции действительно обмениваются по рыночным котировкам.
Как пояснил Лебедев, по оценке независимого оценщика МЦО, стоимость одной акции была в районе 20 рублей (это подтверждает и биржа РТС), а вот компания «Квинто-Консалтинг», нанятая прокуратурой, определила стоимость одной акции «Томскнефти» в 10 раз больше - аж в 187 рублей…
- Мы бы хотели вызвать указанных «экспертов» в суд для выяснения, каким образом им удалось получить такой фантастический результат. У нас еще будет ходатайство о допросе Каримова, чтобы он объяснил, на какой волшебной бирже он взял РЫНОЧНЫЕ цены акций «Томскнефти».
Под вечер прокурор Ибрагимова отвечает на ходатайство защиты об истребовании из Симоновского суда определения о прекращении дела в отношении Василия Алексаняна. Документ любопытен тем, что обвинение по эпизоду ВНК у Алексаняна и Ходорковского с Лебедевым расходится, хотя следствие называет их одной «ОПГ». Протестуя, Ибрагимова заявила, что никаких противоречий нет, а Алексанян, оказывается, уже «признан виновным» во множестве преступлений. Что новость: ведь никакого приговора Алексаняну не выносили.
День двести шестидесятый
В суде - очередной свидетель защиты (Лебедев ранее оговаривался, что будет прерывать свои показания на такие случаи) - бывший управляющий директор некогда главной добывающей «дочки» ЮКОСа - «Юганскнефтегаза» Тагирзян Гильманов. «Дочку» само собой прокуратура сделала «потерпевшей», но, как и в случае с остальными «дочками», ее представителей в суд ни разу не вызывала. И теперь Гильманов весьма удивился, когда подсудимые сообщили ему о том, что его, оказывается, обворовали.
- «Нефть похищалась»… Да это ненормально! Нельзя украсть такую партию нефти! У нас бы тут же встало производство. Это ЧП! Мы прибыль получали! О каком хищении можно говорить? Да у нас объем добычи «Юганскнефтегаза» с 1998 по 2003 год вырос в два раза! - повторял свидетель. - Когда я принял «Юганск» в 98-м, было 25 млн добычи, когда уходил, добыча была 50 млн 300 тысяч тонн. Есть чем гордиться… Кроме того, мы ежегодно оказывали помощь тому или иному региону.
Судья с увлечением слушал…
- Например, в поселке Пойковский построили бассейн со спортивным залом. Каждую школу оборудовали интернет-классом! А созданные в местных школах ЮКОС-классы?! Там дополнительно вели уроки математики, психологии. Школьный бюджет не позволял, и мы финансировали, и 80 процентов детей из ЮКОС-классов успешно поступали потом в вузы. И сейчас эти классы продолжают работать, правда, теперь они называются «Роснефть-классы»… Но от этого смысл не меняется!
Зал засмеялся. Судья - тоже. Ибрагимова недовольно смотрела на свидетеля. Она вскоре и взялась за вопросы. И начались скандалы… Так, цитируя протокол собрания акционеров «Юганскнефтегаза», прокурор спутала ЮКОС с «Томскнефтью». Лебедев указал на ошибку - Ибрагимова вспыхнула:
- Платон Леонидович, вы себя стали хорошо чувствовать, я смотрю?!
- Ваша честь, прокурор Ибрагимова лжет! В документе написано, что соглашение между «Юганскнефтегазом» и ЮКОСом…
- Прочистите уши! - вскричала та. - Я сказала ЮКОС!
И в конце дня по просьбе Лебедева будет включен диктофон - показать, что прокурор действительно исказила существо документа. Судья прикажет запись вырубить, а занервничавшая Ибрагимова закричит:
- Лебедев наклеивает на меня шаблоны! Я требую удалить его из зала до стадии окончания прений! Даже если суд примет другое решение, я буду требовать удалить Лебедева, пока этого не добьюсь!
- Я поддерживаю гособвинителя! - закричал Лахтин. - Я как интеллигентный человек даже не могу повторить оскорбления, который допускает Лебедев.
Судья Лебедева удалять не стал, но потребовал от него относиться «корректно» к прокурорам.
День двести шестьдесят первый
Лебедев продолжает давать показания. Акцентирует внимание на том, что в российских компаниях, в том числе и в ЮКОСе, после 1999 года не работал, хотя следствие упорно трудоустраивает его туда - ведь тогда сценарий про «ОПГ» не клеится. Впрочем, Лебедев вовсе не стремится отмежеваться от ЮКОСа и весь день рассказывает о принципах торговли нефтью и методологии ценообразования. Естественно, делает акцент на том, что рынок, например, в Ханты-Мансийске - это не рынок в Роттердаме и что торговать там нефтью по одним и тем же ценам невозможно, хоть прокуратура окончательно заставила себя поверить в обратное.
- Порядка 70% добываемой нефти ЮКОС был обязан поставлять на свои российские НПЗ для выработки нефтепродуктов, в первую очередь для обеспечения поставок нефтепродуктов для федеральных нужд (Минобороны, МВД, МЧС, Пограничной службе ФСБ РФ). Естественно, что финансирование поставок для федеральных нужд обеспечивались за счет бюджета, в связи с чем существовал достаточно строгий контроль за применяемыми при этих поставках ценами. Даже в тяжелейшие 98-й и 99-й годы ЮКОС был основным поставщиком нефтепродуктов для федеральных нужд и никогда не закладывал в стоимость нефтепродуктов цену нефти по стоимости ее продажи в Роттердаме. Я думаю, что, если бы я хоть раз это сделал на переговорах с Министерством обороны или с Пограничной службой ФСБ, они меня расстреляли бы тут же, на месте, как государственного преступника! - оценил Лебедев перспективы человека, который в 1998 году (и позже) предложил бы силовикам нефть по ценам Роттердама.
- Ситуации, подобной 1998 году, история в общем-то не знает. Это был не «рынок», а подобие «анархии», близкое к «бардаку». Мне, как и Михаилу Борисовичу, приходилось тогда встречаться с государственными деятелями, представителями силовых структур, губернаторами. Необходимы были нефтепродукты. А в бюджете денег нет. ЮКОС на себя принял основной удар - фактически кредитовал потребление Российской Федерации, не получая с потребителей денег за исключением экспорта, занимая огромнейшие деньги, чтобы не останавливать добычу. Доходило до того, что у ЮКОСа вскрывали нефтебазы…
- Губернаторы вскрывали! - подчеркнул Ходорковский.
- Да, губернаторы вскрывали и грабили нефтепродукты. И было ясно почему: губернаторов поднимали на вилы сельхозпроизводители, и они понимали, что их просто снимут. Таким образом, чтобы объективно рассматривать обстоятельства 98-99-х годов, в этот зал хорошо было бы пригласить тех, кто руководил правительством и Центробанком в тот период… - резюмировал Лебедев.
Судья вздохнул.
