День двести тридцатый
Весь день судье пришлось смотреть только в стол, потому что весь день говорили о нем - подсудимые и их адвокаты заявили Данилкину отвод. Причина - процесс стал носить явно обвинительный уклон, ходатайства защиты отклоняются в неприличных количествах.
- И необъективность, и предвзятость судьи являются очевидными для многих российских и иностранных граждан. Чтобы не быть голословными, приведем ряд их высказываний. Сокращения сделаны в целях избежания упреков в использовании в общественном месте ненормативной лексики…- и защита читала отклики публики. Судья краснел и вздыхал. Лебедев добавил вслед за адвокатами:
- Ваша честь, в отличие от вас, я уже восьмой год вынужден наблюдать импотенцию отечественного судопроизводства, включая беспардонную ложь, лицемерие, хамство, невежество и жлобскую наглость ее представителей. Я заинтересован в правосудии, но вы в этом мне не помощник, поскольку в этом процессе вы не можете быть беспристрастным, независимым и компетентным. Не знаю, могли ли вам этот шанс дать и был ли у вас этот шанс вообще. И о каком правосудии с вашей стороны может идти речь, когда вы, уже фактически приняв со стороной обвинения решение, отсекаете от шаблона приговора все, что в него не вписывается. Я взрослый мальчик и понимаю, что происходит. Давайте посмотрим на факты. В материалах дела есть протокол опроса адвокатом Ривкиным гражданина США Юджина Майкла Хантора, огласить который вы нам запретили. <…> Почему прокуроры так испугались сведений, изложенных в опросе Хантера, который был президентом компании «Дарт Менеджмент» (подконтрольной скандальному миноритарному акционеру ЮКОСа Кеннету Дарту. - В. Ч.)? Дело в том, что Хантер - соответственно конкурент ЮКОСа, - даже он, ознакомившись с обвинением, был шокирован тем, как прокуратура изложила события. <…> При таких обстоятельствах я имею все основания полагать, что вы, отказывая в исследовании доказательств, в которых содержатся сведения, прямо опровергающие обвинение, имеете прямую и личную заинтересованность в вынесении неправосудного приговора. Все вышесказанное относится и к ситуации с опросом гражданина США Брюса Мизамора, финансового директора ЮКОСа. Он также сообщил сведения, просто «убийственные» для обвинения. Однако и здесь вы отказали нам. А я понимаю истерику прокуроров: они не знают, что противопоставить главному финансисту ЮКОСа, но вам-то, Ваша честь, какое дело до проблем Каримова?! У него есть прокурор Лахтин. Ваша честь, но вы-то не Лахтин, вы - федеральный судья, председатель районного суда Москвы…
- Ну сколько можно! ЧТО мы слушаем? - поражалась прокурор Ковалихина. Но ей пришлось слушать еще и Ходорковского:
- Ваша честь, вы уже заметили: наш громкий процесс превращается в посмешище. Обвинение заявило: в отчетности «потерпевших» не установлено недостач, и что не может быть акта инвентаризации, подобную недостачу выявившего. И это действительно так. Вы, Ваша честь, знаете, ЧТО ОЗНАЧАЕТ необнаружение недостачи в деле о хищении 350 млн тонн нефти. Такое отсутствие означает, что обвинение заведомо ложное. Именно поэтому вы, на мой взгляд, не приобщаете соответствующие документы к делу. Вы покрываете в лучшем случае преступную халатность следствия. А ваша присказка «не нахожу законных оснований» в случае с приобщением отчетности «потерпевших» является издевательством над законом. Впрочем, издевательство вполне ожидаемое после вашей аналогичной реакции на другой закон - при продлении нашего с Платоном Леонидовичем ареста. Вы не нашли целую 108-ю статью УПК - о запрете ареста предпринимателей. Ваша честь, как ваша вежливость не означает вашу независимость, так и моя вежливость не означает согласия не замечать ваше откровенное противодействие дальнейшему ухудшению и без того крайне печального состояния обвинения. Сегодня уже многие понимают: властям в этом суде предстоит не на словах, а на деле продемонстрировать свой выбор. Либо инновационная экономика, финансовый центр в Москве, сокращение коррупции в госаппарате, либо феодальное право чиновника определять волю компании вопреки воле единственного акционера. Если только наша власть не имеет скрытого намерения свалить страну в глубокий застой, происходящее в этом процессе будет вскоре и жестко переосмыслено. А я этому буду всячески способствовать. Мое заявление, Ваша честь, это еще одна просьба к вам прекратить опасаться последствий и начать судить по закону. Либо отказаться прикрывать преступное обвинение и уйти из процесса. Последствия-то все равно неизбежны, а какие они будут, предугадать никому из нас не дано…
Прокуроры попросили два часа на подготовку возражений. Но так и не подготовились: сказали, что не могут без Лахтина, а его нет…
День двести тридцать первый
Лахтин так и не пришел. Отвечала за всех прокурор Ибрагимова. На все про все - 2 минуты. Пригрозила:
- Заявление об отводе должно быть подкреплено КОНКРЕТНЫМИ СВЕДЕНИЯМИ. Но таких доводов не приведено - мы просим оставить отвод без удовлетворения. И еще. Текст отвода содержит личные домыслы и оскорбления как в адрес судьи, так и в адрес нас. Если прозвучит еще хоть одно оскорбление, мы поставим вопрос об удалении защитника и подсудимого, себе это позволивших…
Данилкин взял час на размышление. Итог: в отводе себе отказал.
- Все вышеперечисленное не является препятствием для дальнейшего участия председательствующего в производстве по делу, - сказал о себе Данилкин.
День двести тридцать второй
В качестве свидетеля защиты в суд пришел Михаил Делягин, известный экономист, руководитель Института проблем глобализации. Приход Делягина защитой мотивировался так - помочь суду понять суть инкриминируемых подсудимым деяний с точки зрения экономики. Судья от такой помощи отказался и при этом продержал Делягина в зале два часа, дав прокурорам возможность выяснить «некомпетентность» свидетеля и пооскорблять.
- Как минимум выдвинутые обвинения должны иметь отношение к действительности, тутже экономическая составляющая обвинений носит характер, несовместимый с действительностью, - объяснил для начала Делягин. - Обвинение, на мой взгляд, наносит чудовищный ущерб людям и экономике страны…
Лахтин его не слушал - обсуждал с компьютером способы атаки на свидетеля.
- В данное заседание вы на каких условиях приглашены?! - в итоге спросил прокурор.
- На условиях говорить правду, иначе меня посадят.
- А ваши неоднократные посещения этого процесса с чем связаны?
- Этот процесс имеет большое общественное значение.
- Ну а помимо посещений данного процесса вы еще какой-то КОНСТРУКТИВНОЙ деятельностью занимаетесь?
- Валерий Алексеевич, разъясните вопрос? - попросил судья.
- Ну я выясняю уровень его компетенции! Уже понял: он не знаком с материалами дела, не работал в ЮКОСе. А ВЕДЬ МНИТ СЕБЯ СПЕЦИАЛИСТОМ… Свое мнение пусть высказывает лишь на научных симпозиумах…
Поинтересовавшись, сколько Делягину платят адвокаты и подсудимые «за статьи в СМИ» и не получив ответа, прокурор ушел на подготовку «аргументированного отвода», вернулся с газетными распечатками:
- Выслушав внимательно гражданина Делягина, мы полагаем: он обнаружил свою некомпетентность и ВПАЛ в зависимость! От защиты! Он ею ангажирован. Он не раз присутствовал в этом суде, сформировал свое мнение и это мнение высказывал в СМИ. И находился при этом вне рамок элементарных этических норм. В частности, в публикации «Прокуроры не дождутся». Вслушайтесь: «Мне досталось смотреть в несчастное, недоуменное и доброе в своей потерянности лицо Данилкина и тихо радоваться, что я уже долгие годы не имею отношения к государству, прокуроры которого не способны уловить смысл даже предъявляемых ими же документов». Его отвод неизбежен уже на основании этого! - говорил Лахтин.
Судья зачем-то прижал кулак ко рту.Делягин заметил по поводу филиппики прокурора:
- Фраза «нельзя привлекать специалиста на основании того, что он не знаком с ЮКОСом» напоминает фразу о том, что нельзя привлекать в процесс судмедэксперта по факту убийства, поскольку судмедэксперт не был близко знаком с покойным.
Судья ушел в совещательную комнату. Вышел через два часа и повторил все доводы прокурора. Делягин засмеялся вместе с подсудимыми, встал и покинул зал…
День двести тридцать третий
Опять отказы на ходатайства защиты. Суд соглашается с прокурорами и не видит смысла для истребования у «Роснефти» (как правоприемницы «Юганскнефтегаза») справки, содержащей сведения об аудиторах «Юганска» и самой «Роснефти». Ведь если, как говорит прокуратура, у «Юганска» на протяжении 6 лет похищалась нефть, то это не могло не найти отражения в заключении аудиторов. А, как известно, аудиторы не признавали эти отчетности искаженными. Вот и хочется понять: «Роснефть» живет по недостоверным отчетностям или у «Юганска» и вправду никто ничего не похищал?..
- Суд не находит законных оснований, - традиционно заявил Данилкин.
Защита разбирается с материалами дела. Обращает внимание на запрос следователя Хатыпова в Министерство по налогам и сборам - тот просил предоставить в распоряжение следствия 4 решения арбитражных судов по «делу ЮКОСа». Начальник юруправления министерства Антон Устинов предоставил следствию не 4, а целых 6 решений. Причины такого рвения объясняет Лебедев:
- Антон Устинов является племянником бывшего генпрокурора Устинова, а тот являлся родственником господина Сечина…
- Платон Леонидович, давайте по обстоятельства, - прервал подсудимого Данилкин.
- А я как раз по обстоятельствам. Факты, которые мы позже представим суду, свидетельствуют о сговоре представителей Генпрокуратуры с лицами, к уголовно-процессуальным делам не имеющими вообще никакого отношения.
- Об этом потом… - просил судья.
Адвокаты просили суд обеспечить явку свидетелей, которым ранее были выписаны повестки. Но из 36 человек - аудиторов, налоговиков, юкосовцев, менатеповцев - пришли только единицы: до остальных повестки не дошли, а часть вызов просто проигнорировала. Просили вызвать и лиц с громкими фамилиями - Жукова, Патрушева, Степашина, Скуратова, Починка, Рушайло, Сердюкова, Устинова.
- В отношении же вызова в суд Путина, Кудрина и Сечина защита придерживается мнения, что поскольку суд уже неоднократно отказывал в их вызове, то является бессмысленным вновь продолжать просить об этом, - отметили адвокаты. Судья вздохнул, а прокуроры вновь взяли время на подготовку возражений…
