День двести девятый
После выступления в суде бывшего премьера Касьянова, заставившего изрядно понервничать прокуроров, страсти не улеглись…
Сначала защита заявила ходатайства о вызове 36 свидетелей, все в большинстве своем - сотрудники ЮКОСа: кто-то работал с аудитом, кто-то отвечал за налоги, - словом, люди, способные пояснить многое. Однако прокуроры просят отказать в вызове всех 36, поскольку «уже допрошенные свидетели и так дали достаточные показания». Но судья удовлетворил ходатайства.
Затем адвокаты принялись зачитывать протоколы заседаний Басманного суда по делу Малаховского - Переверзина - Вальдеса-Гарсиа (руководителей юкосовских компаний). Этот процесс проходил в 2006 году, всех троих обвиняли в хищение имущества (нефти), совершенного организованной группой лиц, в состав которой входили и руководители ЮКОСа. Вальдес-Гарсиа согласился сотрудничать со следствием и даже приехал в Россию, где был тут же арестован и подвергнут пыткам. В Басманном суде его, правда, в клетке не держали - ограничились подпиской о невыезде. Но тот, поняв, что на процессе его доводы слушать не собираются, чудом скрылся от охранявших его милиционеров. А Малаховскому и Переверзину дали 11 и 12 лет строгого режима.
К этой истории вернулись потому, что Ходорковского и Лебедева сейчас обвиняют в хищении нефти, а Малаховский, Переверзин и Вальдес-Гарсиа, по мнению прокуратуры, им в этом помогали. Правда, прокуратура не приглашала в Басманный суд в качестве свидетелей ни Ходорковского, ни Лебедева, как и не вызывали в суд Хамовнический ни Малаховского, ни Переверзина, ни Вальдеса-Гарсиа. Хотя по логике должна - ведь «одна ОПГ». И адвокаты решили компенсировать этот пробел. Стало очевидно: оба процесса очень похожи.
Так, на вопрос судьи Басманного суда Ярлыковой, понятно ли им обвинение, подсудимые отвечали: «Обвинение мне непонятно, зачитан бред», - заявлял Вальдес-Гарсиа. «Как можно признать себя виновным в том, чего не понимаешь?» - говорил Малаховский. «Ни в какой организованной преступной группе я не состоял, ни в какой легализации не участвовал», - говорил Переверзин. Трое подсудимых, как и теперь Ходорковский с Лебедевым, каждый день объясняли суду: украсть нефть невозможно.
День двести десятый
В качестве свидетеля защиты в суд пришла главный редактор газеты «Ведомости» Татьяна Лысова. Человек с большим журналистским стажем, в конце 90-х - начале 2000-х посвятившая множество своих аналитических статей деятельности ЮКОСа.
- ТЕПЕРЬ МНЕ ВСЕ ПОНЯТНО!!! - видимо, осознав, что сейчас свидетель опровергнет тезис обвинения о том, что ЮКОС «скрывал информацию о своей деятельности и предоставлял недостоверную информацию», в атаку бросился прокурор Лахтин. - НИКАКОГО отношения Лысова не имеет к предъявленному обвинению! А то так можно всех главных редакторов допросить…
- Мы подумаем, - ответили защитники. Судья же оставил свидетеля за трибуной.
- У журналистов не было повода жаловаться на закрытость этой компании, - говорила Лысова. - С сокрытием информации или с предоставлением недостоверной информации со стороны ЮКОСа мне сталкиваться не приходилось. Как правило, нам не рассказывали о готовящихся сделках, но это обычная практика всех компаний. Основные показатели: объем добычи, переработки и экспорта, прибыль, выручка - компания предоставляла. С 2000 года, когда ЮКОС выпустил еврооблигации и взял курс на работу с западными инвесторами, открытость ЮКОСа заметно увеличилась. И начиная с 2000 года и ЮКОС был среди нефтяных компаний одной из лучших по раскрытию и доступности информации. Эффективная налоговая ставка ЮКОСа находилась на среднеотраслевом показателе и была, например, выше, чем налоговая ставка «Сибнефти». Повторюсь: никаких заметных отклонений у ЮКОСа от показателей других компаний вспомнить не могу.
На вопрос защиты, было ли известно Лысовой о фактах хищения 350 миллионов тонн нефти ЮКОСа, она ответила:
- У меня не было оснований это даже заподозрить в силу имеющейся информации. А я пользовалась и официальной информацией Центрального диспетчерского управления Топливно-энергетического комплекса (подразделение Минэнерго), где было видно, сколько нефти ЮКОС добывает, сколько поставляет на заводы, сколько экспортирует...
Судья поинтересовался, есть ли вопросы у прокуроров.
- Конечно!!!
Допрос прокуроров свелся к выяснению того, чьи «заказы» Лысова выполняла, публикуя статьи, сколько она получала от ЮКОСа и, наконец, помогали ли ей писать тексты лично Ходорковский с Лебедевым… Подсудимые просили прокурора не вводить свидетеля в заблуждение такими странными вопросами.
- НЕ УДАСТСЯ ХОДОРКОВСКОМУ НАС ЗАПУТАТЬ!!! - кричал в ответ Лахтин и стал перечислять публикации Лысовой 8-летней давности:
- Вот осуществилась эта публикация… Я знаю немножко систему оплаты в газетах… - делился своей информированностью прокурор. - Как вы получали оплату за статью? Деньги пришли на ваш личный счет или на счет газеты? - о факте якобы имевшей место взятки прокурор говорил утвердительно.
- Ну так нельзя! - замечали и публика, и адвокаты.
- Нет, так можно! Так нужно! - восклицал Лахтин. - Я хочу выяснить, из каких альтруистических соображений она напечатала эту статью?!
Главный редактор «Ведомостей» смеялась:
- И я, и другие сотрудники газеты пишем статьи из соображений своих служебных обязанностей. Оплата осуществляется в виде заработной платы. Никаких других способов оплаты публикаций в «Ведомостях» не существует.
- Получала ли ваша напарница Бушуева ЗАКАЗЫ на публикации о ЮКОСе и Ходорковском от адвокатов - Дреля, ну и присутствующих здесь… - разошелся прокурор.
- «Заказы» на публикации Бушуева не получала! - уже строго отвечала главный редактор «Ведомостей». - Если бы мне стало известно о таком случае, она была бы уволена!
- А из каких тогда соображений вы согласились сегодня прийти сюда и дать показания?! - напирал на свидетельницу Лахтин. - Чем обусловлен такой интерес к Ходорковскому и Лебедеву?! Вы их личный пиарщик, что ли?
- Ваша честь, вы этого хама когда-нибудь урезоните?! - требовал Лебедев. Но судья до поры до времени молчал. А Лахтин, что-то посмотрев в компьютере, с помощью которого он вел с кем-то переписку, спросил:
- Вы в рамках консультационного договора ЮКОСа от компании «Джи Ассошиэйтед Лимитед» получали денежные средства за публикации на счет… Э-э… принадлежащей вам офшорной компании?
- ВЫ О ЧЕМ? - испуганно спросил судья.
- О том, что она не из альтруистических соображениях пришла в суд! - зло заявил Лахтин.
- Валерий Алексеевич! Я вам замечание сделаю! - грозился судья, но так и не сделал, ограничившись снятием вопроса об офшоре. А свидетель Лысова выступила с заявлением:
- Мне не принадлежат ни офшорные компании, зарегистрированные в российской юрисдикции, ни компании, зарегистрированные в юрисдикции другой страны. Я никогда не оказывала консультационные услуги, никогда не получала на свои счета оплату за иную деятельность, кроме моей служебной деятельности в газете. Я пришла на этот процесс в интересах правосудия.
Продолжение допроса перенесли на завтра. А главный редактор «Ведомостей», как только заседание объявят закрытым, подойдет к Лахтину и скажет ему о недопустимости такого поведения со стороны работника прокуратуры.
- С вами просто неприятно было разговаривать…
В ответ Лахтин безмятежно улыбнется.
День двести одиннадцатый
Допрос главного редактора «Ведо-мостей» не продолжился. По уважительной причине - у Лысовой заболел ребенок. Прокуроров такой поворот событий не устроил.
- Мы НАСТАИВАЕМ на том, чтобы вызов в виде повестки свидетелю был реализован! - не на шутку разозлился Лахтин.
- Это все? - раздраженно спросил его судья.
- Все, - и прокурор опустился к компьютеру - отписываться невидимому собеседнику о сложившихся обстоятельствах. Жаловаться компьютеру ему в этот день пришлось много - защита опять заявила суду ряд «оскорбительных» ходатайств о вызове свидетелей. Так, уже в ЧЕТВЕРТЫЙ РАЗ они ходатайствовали о вызове в суд премьера Путина и в ТРЕТИЙ РАЗ о вызове Кудрина. Защитники и подсудимые вовсе не издевались над судьей, прося о том же снова. Просто, сообщили они, появились «новые обстоятельства» - выступление в суде Касьянова, много чего рассказавшего о предпосылках преследования руководителей ЮКОСа и о роли в этом президента Путина.
- В случае прихода господина Путина мы попросим его либо опровергнуть слова господина Касьянова, либо подтвердить, - отмечал адвокат Ривкин.
Судья смотрит в стол.
Адвокаты просили также этапировать из колонии на суд Владимира Переверзина (того самого, который, как гласит обвинение, помогал Ходорковскому и Лебедеву в «масштабных хищениях нефти»), ходатайствовали о допросе бывших сотрудников ЮКОСа, проживающих ныне за пределами России, - Гололобова, Леоновича, Дубова, Шахновского и Брудно. (Относительно трех последних судья недавно отказался направить международно-правовые запросы на этот счет, согласившись с прокурорами в том, что эти лица могут приехать в Москву, поскольку «им здесь ничего не угрожает».)
- Что касается вызова Путина… Не знаю, защитников ли это интерпретация показаний Касьянова или их мнение - о том, что Путин преследует Ходорковского и Лебедева по политическим мотивам. Вообще-то это обвинение…- выдержав паузу, заявил прокурор Смирнов. - Обвинение в совершении тяжкого преступления! Преследовал ли Путин Ходорковского и Лебедева по политическим мотивам или не преследовал - это не относятся к компетенции суда. Если у защиты есть желание, обращайтесь с заявлением в ближайший следственный орган…
И судья Данилкин с прокурорами согласился - ходатайство не удовлетворил.
Ближе к вечеру защита зачитала решения арбитражных судов 5-6-летней давности. По налоговым спорам, противоречащие нынешнему нефтяному обвинению.
- Суды признали ЮКОС не только собственником, но и получателем «экономической выгоды» с реализации нефти… - резюмировал адвокат Клювгант, читая кипу судебных решений. - И судами же установлено: добытая нефть из собственности ЮКОСа никуда не пропадала.
- Вадим Владимирович, может быть, не будем все эти перечисления в решении читать?! - обратился судья к защитнику. - Я уже семь насчитал. От того, что вы каждый раз будете говорить это, вы думаете, что-то изменится?
В зале повисла тишина.
- Ну мы не знаем… - опешил защитник. - Мы надеемся, что что-то изменится…
- Ну мне уже ясно: да, «суд установил…». Может, будем читать что-то другое.
