Все начиналось как ерунда какая-то. Обычное подметное письмо,
странный звонок, мутный человек и фантастическое признание. Возникло
только две версии: провокация или подарок для психиатров. Впрочем,
последнее предположение было последовательно отметено:
судебно-психиатрической экспертизой, судом, реальным сроком и весьма
странной цепочкой совпадений, в суть которых никто из официальных
органов вдаваться не стал.
В конце марта 2006 года в редакцию позвонил некий Владимир,
«несправедливо осужденный бывший военный», - просил принять его по
делу, связанному с Михаилом Ходорковским. Насторожило.
Пришел - высокий, крепкий, с выправкой, в возрасте; боялся
прослушки, но на психа, которые часто пытаются прорваться в редакцию,
похож не был. Похож был скорее на бывшего спецназовца. Показал, но не
отдал в руки: справку об условно-досрочном освобождении из учреждения,
расположенного в Новосибирской области, диплом высшего военного
училища, паспорт с сочинской пропиской. Рассказал, что он в принципе не
преступник, просто подставили, но особо в детали вдаваться не стал. И
написал признание. Вот оно.
«10 февраля этого года, я дал согласие на участие в одной
операции. Место в г. Краснокаменск Читинской области. Суть ее
заключается в следующем.
Ночью группа в составе 6-ти человек на 2-х единицах бронетехники
протаранив ограждение учр 14/10 врывается на территорию зоны.
Разблокировав указанный старшим группы сектор занимает оборону и
удерживает позицию 5 минут. После чего выходит тем же маршрутом,
бросает технику через несколько км и исчезает.
Сбор назначен на 20 апреля в г. Худженде Таджикистан. Там все
участники группы получат подлинные паспорта граждан Таджикистана и под
видом сезонных рабочих наземным маршрутом будут доставлены к месту
планируемых событий. Пройдут регистрацию и устроятся на работу примерно
в 100-150 километрах от Краснокаменска. Все необходимое для проведения
операции подготавливается другой группой действующей автономно.
Выдвижение будет осуществлено в самый последний момент. Из 6-ти человек
о точной цели знают лишь двое я и командир группы. Остальные
используются в темную и получают материальное вознаграждение.
Теперь о причинах по которым я обращаюсь к Вам. Моя
принципиальная позиция - право принимать подобные решения касающиеся
своей судьбы принадлежит МБХ. Принимая решение 10 февраля я был уверен,
что за всем за этим стоит его команда.
Сейчас 100% уверенности нет. Прошу Вас найти возможность, исключая утечку, передать людям близким МБХ суть нашего разговора»*.
Спросили: так вы все равно будете в этом участвовать? Ответил утвердительно. На прощание оставил контактный телефон.
И что делать с этим бредом? Понятно, что провокация. Только
непонятно: где она осуществится - здесь, в Москве, или там, в
Краснокаменске? А если там, то с какими последствиями, с жертвами или
без? Решили: буквальное исполнение закона - идеальный способ избавиться
от провокаторов: мы не имеем права скрывать информацию о возможном
преступлении, сопряженным с риском для жизни людей, от
правоохранительных органов, а общественно значимую информацию - от
читателей.
Ушло три письма - в МВД, ФСБ и Генеральную прокуратуру, а в номер
пошла заметка «Ходорковскому, заключенным и персоналу колонии 14/10
угрожает опасность».
Реакция была не просто моментальной, а - почти артподготовка перед
наступлением: до того как газета попала на прилавки, а письма достигли
адресатов. Ряд электронных СМИ позволили преждевременные комментарии в
том смысле, что «Новая газета» балуется экстремизмом, знает о разного
рода незаконных действиях, но не сообщает о том кому следует. Потом,
правда, резко замолчали, будто кто надо куда нужно позвонил и сообщил:
разводка не удалась.
ФСБ РФ на письмо газеты никак не отреагировала, хотя вроде бы мнимые
и истинные теракты - их компетенция. Мало того, ранее вместо ответа на
любое сообщение о готовящемся преступлении в редакцию тут же приезжал
офицер: собирал объяснения и документы.
Промолчало и МВД…
Раздался только один звонок - из Главного следственного управления
Генеральной прокуратуры. И 6 апреля 2006 года трое журналистов «Новой
газеты» были вызваны на допрос следователем Тумановым - он тогда уже
занимался вторым «делом ЮКОСа».
В маленькой комнатке в Техническом переулке было душно и нервно.
Следователю особо не до нас. Каждые десять минут ему звонил лично
заместитель генерального прокурора Бирюков и орал, требуя ежеминутного
отчета, - это было слышно, как бы следователь ни прикрывал трубку
рукой. Не помогли даже объяснения, что в кабинете присутствует пресса,
а даже, хуже того, журналисты «Новой газеты». Из криков Бирюкова мы
поняли: в данный момент идет арест Алексаняна. Потом уже, под занавес
допроса, в кабинет ворвался кто-то возбужденный и сообщил: «Взяли.
Доставили. Из дома все привезли».
А мы тем временем рассказывали следователю нашу странную историю - в
мельчайших деталях: с особыми приметами визитера, с его почтовым
адресом и номером телефона.
«Вот будет смешно, если они действительно это сделают…» - непонятно
зачем произнес Туманов на прощание. Правда, кто «они», не пояснил.
А затем от Владимира пришло новое письмо.
«16 апреля я вылетаю в г. Худжент. Обратно прилечу 24 апреля.
Думаю будут новости по известному Вам делу. Прошу вас скорректировать
свое время и найти возможность для встречи 25 апреля в 12.00 в редакции
«НГ» в случае невозможности встречи сообщите мне об этом по известному
вам номеру сот телефона. С уважением В. 16.04.06».
Позвонили следователю - тот отреагировал вяло.
25 апреля никто на встречу не пришел.
26 апреля на проходной редакции появилась записка:
«Опубликовав в «НГ» основные тезисы информации которая была
предоставлена мною, вы фактически раскрыли источник. Вы не сочли нужным
предупредить меня о готовящейся публикации, чтобы я принял меры
касающиеся своей судьбы. Судьбы человека хотевшего помочь МБХ решена
просто и без вариантов - списать как рабочий материал. Другими словами
в борьбе на стороне МБХ - все средства хороши. Тогда напрашивается
вопрос «Чем вы (команда МБХ) отличаетесь от тех, кто по Вашему мнению
посадил МБХ и его сподвижников и развалил «Юкос»? Получается лозунг:
«Цель оправдывает средства» у вас общий? Странная позиция для
журналистки исповедующей общечеловеческие ценности. Подумайте о
вышесказанном на досуге. Прощайте. 26.04.06 Зеленский В. Е».
Позвонили следователю - тот отреагировал вяло.
Да и «прощания» не получилось. На проходную редакции подкинули еще одно письмо: записка - тем же почерком, конверт - другим.
«Есть материал для качественной публикации, касающийся МБ.
Контактный телефон…. Украина, Севастополь. Зеленский Владимир
Евгеньевич».
Звонили - трубку никто не брал. Следователю уже не звонили.
Однако 6 мая 2006 года - через месяц после допроса и через несколько
дней после даты предполагаемого нападения на Краснокаменск -
следователь Туманов возбудил-таки уголовное дело по статье 207 УК РФ
«Заведомо ложное сообщение об акте терроризма».
Откуда узнал, что оно заведомо ложное? Откуда такая уверенность,
если на момент вынесения постановления о возбуждении уголовного дела
подозреваемый Зеленский еще даже не был арестован? Ждали - что будет?
Знали - что будет? Или - знали, что не будет ничего?
Уголовное дело передали в прокуратуру ЦАО города Москвы. И только по
их поручению - 31 мая 2006 года - сотрудники ФСБ провели в редакции
выемку оригиналов писем. А молодой следователь Фатнев, вызвав нас на
новый допрос, сокрушался: у него несколько убийств, а тут еще это -
странное.
Странное, потому что Зеленского взяли. В Чите. Сначала говорили, что
с оружием и план-схемой ИК 14/10, правда, потом об этом говорить
перестали.
Странное. Потому что Владимир Зеленский на допросах ни о чем особо
не говорил, только добродушно посмеивался и уверял следователя: все с
ним, с Зеленским, будет хорошо. Тот этот Зеленский или взяли кого-то
другого с документами Зеленского - так и не выяснили: очных ставок
арестованного с сотрудниками «Новой» не проводили. Что-либо
дополнительно выяснять не стали. «Вот что есть, то и вменю ему в вину»,
- злился следователь. Дело передали в суд: заведомо ложное сообщение о
теракте.
Суд прошел осенью 2006 года. 11 октября слушали свидетелей. Один
свидетель явиться не смог - был застрелен в подъезде собственного дома.
Это был как раз тот журналист, скоторым и только с которым хотел общаться Зеленский, отказываясь от контактов с другими корреспондентами, занимавшимися непосредственно «делом ЮКОСа».
Только этот свидетель мог опознать подсудимого.
Имя свидетеля - Политковская Анна Степановна.
Услышав о расстреле на улице Лесной, подсудимый Зеленский чуть заметно вздрогнул и посмотрел на присутствующих исподлобья.
Из материалов дела, оглашенных в суде, выяснилось: кое-что Зеленский
все же рассказал (в соответствие с легендой, как представляется). О
том, например, что войти в состав «террористической группы» его
сагитировал сидевший с ним в одной зоне бывший майор КГБ Таджикистана
Курбанов, что у них были схемы и карты. Но сверх того ничего на суде
пояснять не стал.
И когда в перерыве бесплатный адвокат - бывший председатель
Басманного суда Анатолий Авилов - поинтересовался, как подзащитный
относится к идее направить его на психиатрическую экспертизу, Зеленский
ответил так: «Да не волнуйтесь вы, здесь же собрались юристы: прокурор,
судья - они разберутся. А мне все равно». Растерянный адвокат больше не
проронил ни слова.
Экспертиза признала Зеленского полностью вменяемым. А судья
Басманного суда 28 ноября 2006 года приговорила Зеленского В.Е.,
уроженца города Сочи, по статье 207 УК РФ и, приплюсовав не отбытый в
связи с условно-досрочным освобождением срок, назначила наказание в
виде 4 лет колонии строгого режима.
Зеленский выслушал приговор с видимым удовлетворением. А прокуроры в
коридорах суда шептались: получил деньги за отсидку. Насколько я понял,
у них была такая версия.
Где ныне отбывает наказание Зеленский В.Е. и отбывает ли вообще
(может быть, он правду говорил следователю по поводу своих
благоприятных перспектив?), выяснить не удалось. Федеральная служба
исполнения наказаний категорически отказалась сообщать местонахождение
осужденного, хотя ранее подобного за ними не наблюдалось.
Потом уже, в суде, который рассматривал иск «Новой газеты» к ФСИН по
поводу отказа в ответе на журналистский запрос, аргумент был найден.
Тюремное ведомство проявило трогательную заботу о
морально-психологическом состоянии своего подопечного, сославшись на
невозможность нарушить права заключенного, гарантированные только что
вступившим в силу Законом «О персональных данных». В качестве
доказательства представили записку.
«Осужденный Зеленский ст. 207 срок 3 (? - Ред.) года.
Заявление: Я, Зеленский В.Е., отказываюсь от общения с представителями
СМИ и прошу не сообщать о моем местонахождении. 23.08.07».
И еще одну - заверенную.
«Я, Зеленский Владимир Евгеньевич, отказываюсь от встречи с
представителями «Новой газеты» и прошу не сообщать никаких сведений о
моем местонахождении. 16.11.07».
Судья Лобова удалилась для изучения нового закона и вынесла решение: в удовлетворении иска отказать.
Прорабатывалась ли связь или отсутствие какой-либо связи всей этой
нелепой провокации с убийством Анны Политковской, неизвестно. Известно
только, что дело Зеленского истребовал Следственный комитет; самого
Зеленского - не истребовал.
Фамилия таинственного провокатора появилась вновь только сейчас, что
совпало с началом нового процесса над Ходорковским и Лебедевым и
оправдательным вердиктом по делу Политковской.
В этой связи маленькое отступление. Последнее время прослеживается
такая тактика: любая спецразработка, которая показалась удачной ее
авторам, но провалилась в силу их бездарности, все равно не
выбрасывается, а бережется, чтобы так или как-то по-другому
использоваться впоследствии.
Вот и эта история всплыла - на прошлой неделе. Всплыла традиционным
образом: в анонимном письме, направленном одному из журналистов нашей
газеты. Написано оно от имени неназванного западного журналиста и
кем-то заботливо переведено с английского на русский. Суть в двух
словах: «Новая газета» замалчивает историю с Зеленским и ее возможную
связь с убийством Анны Политковской.
И что теперь? На суде по делу Ходорковского - Лебедева появится
таинственный свидетель Зеленский В.Е.? Или, основываясь на его
«показаниях», будет подготовлено еще одно обвинение бывшим владельцам
ЮКОСа? Или - владельцы ЮКОСа неожиданным образом будут допрошены по
делу об убийстве Анны Политковской? Помните некогда нашумевшую
фальшивку под названием «План Невзлина», которую сначала разместили в
Сети, а затем в прижизненной серии ЖЗЛ цитировал придворный биограф
Путина Рой Медведев? Там, в биографии экс-президента, в главе «Убийство
Анны Политковской», со ссылкой на этот «план» было написано о том, что
устранение Анны Политковской планировалось ради «дестабилизации
ситуации в стране». Фраза, неоднократно потом повторенная чиновниками
самого высокого уровня. Тоже - из серии провалившихся, но сохраненных
до лучших времен спецразработок. И чем только люди занимаются, получая
зарплату из бюджета...
Вся эта запутанная и мутная история очень удачно вписывается в
тактику оперативно-чекистского мероприятия, цель которой предъявить
миру не беспомощные обвинения олигарху, репрессированному по мотивам
личной мести, а банду убийц. Ходорковский в роли сексуального маньяка,
пристающий к зэка Кучме, не идет с этим ни в какое сравнение…
P.S.И все-таки. В рамках уголовного дела по
факту убийства Анны Политковской, хотелось бы понять - какую роль
отводили погибшему обозревателю «Новой газеты» в этой провокации с
«побегом» Ходорковского и «Планом Невзлина»? С трагичным финалом или
без?