Дуди Апель и Михаил Черной представляют: так покупается власть в Израиле
Гиди Вайц, , приложение к газете "Гаарец"
Накануне президентских выборов в 2000 г. Апель, будучи приближенным Арье Дери и партии ШАС, действовал в качестве лоббиста в интересах Моше Кацава и мобилизовал в его поддержку депутатов Кнессета. В тель-авивском окружном суде вот уже 3 года длится процесс олигарха Михаила Черного и Зэева Рома, который ведет дела Черного в Израиле. Они обвиняются вместе с бизнесменом Гадом Зэеви в попытке приобрести мошенническим путем компанию Накануне выборов в Кнессет в 1999 г. бизнесмен Давид (Дуди) Апель выдал депутату Кнессета Авигдору Либерману зарплату в 700 тысяч шекелей и профинансировал, как подозревают, расходы по охране в обмен на «политические консультации».
"Безек"
В 1999 г. Зэеви и Черной подписали договор, согласно которому Зэеви получит от Черного 143 миллиона долларов для приобретения 20% акций "Безека". Зэеви купил акции за 643 миллиона долларов, а ссуда Черного являлась гарантией для финансирования ссуды, полученной Зэеви в нескольких израильских банках. В обвинительном заключении против Зэеви, Черного и Рома (его подозревают в посредничестве между двумя остальными обвиняемыми) утверждается: обвиняемые предполагали, что Черной, ввиду его проблематичного делового прошлого, не получит разрешение министерства связи на владение акциями "Безека". Поэтому было договорено, что часть Черного в сделке будет засекречена, а Зэеви будет выступать в качестве единоличного покупателя.
В мировом суде Тель-Авива продолжается еще один длительный процесс против другого известного бизнесмена по имени Давид Апель. Апелю инкриминируют дачу взятки мэрам городов Лода и Гиват-Шмуэля (около полутора миллиона шекелей мэру Лода Бени Регеву и около 90 тысяч шекелей мэру Гиват-Шмуэля Замиру Бен-Ари). Уголовное дело по подозрению Апеля в даче взятки Ариэлю Шарону посредством перевода сотен тысяч долларов его сыну Гиладу взамен консалтинговых услуг было закрыто юридическим советником правительства Мени Мазузом, который утверждал, что существующих улик недостаточно, дабы подтвердить, что Апель нанял Шарона-младшего с целью получения каких-либо привилегий от его отца.
Два этих процесса, основывающихся на тайных прослушках и следственных материалах, свидетельствуют, в первую очередь, об активной причастности Давида Апеля ко всей израильской политической кухне.
Кроме того, они дают исключительную возможность заглянуть во вторую историю, которую я намереваюсь изложить в этой статье.
"Когда у власти будет наше правительство"
Апель и Черной познакомились через общих приятелей. Вполне вероятно, что израильский подрядчик был представлен Черному как имеющий влияние в органах власти. Черной нуждался в таких связях после того, как в 2000 г. был объявлен правительством Болгарии персоной «нон грата». Слухи о сомнительных контактах и сделках, с которыми связывалось имя олигарха, вынудили правительство Болгарии принять столь драматичное решение, и Черного заставили отказаться от владения местным гигантом мобильной связи MobilTel, стоимость которого оценивалась в сотни миллионов долларов.
Согласно версии Апеля, изложенной в его заявлении в суд, Черной обещал ему щедрые комиссионные в размере десятков миллионов долларов за посреднические услуги, если Апель быстро найдет ему покупателя на компанию. Занимался этой сделкой от имени Черного его "правая рука" Ром.
В конце концов, ничего из этого не вышло. В 2001 г. Черной продал MobilTel группе австрийских бизнесменов, в том числе миллионеру Мартину Шлаффу. В июле 2002 г. частная фирма "Алюминиум ахзакот", принадлежащая Черному, выдвинула предупреждение о банкротстве против Апеля, задолжавшего фирме 13 миллионов шекелей. Источником долга были три вернувшихся чека, выписанных Апелем.
В своем судебном заявлении Апель разъяснял, что эти деньги были выданы ему как задаток за посреднические услуги в сделке с MobilTel. Черной же утверждал, что деньги являются ссудой, выданной Апелю, который пытался тогда скопировать для Испании свой "греческий остров развлечений", который оскандалил семью Шарона. Судебный процесс все еще продолжается.
За полтора года до разрыва отношений между Черным и Апелем, 8 декабря 2000 года, Черной организовал в своем тель-авивском офисе встречу с Ромом и Апелем. Трое сидели в уголке и спокойно разговаривали, не подозревая, что полицейские радиожучки, установленные в офисе Черного, а также в офисе Рома, записывают каждое их слово. Черной в то время находился под скрытым следствием отдела полиции по борьбе с международными преступлениями (ЯХБАЛЬ) по подозрению в причастности к сделке, в которой Зэеви приобрел 20% акций "Безека" у компании Cable & Wireless.
По стечению обстоятельств, тот же спецотдел вел тайное наблюдение и за Апелем, который подозревался в различных правонарушениях, включая дачу взятки мэрам городов и общественным деятелям, таким как Ольмерт и Шарон. Шарон, который тогда занимал пост председателя "Ликуда", готовился к досрочным выборам главы правительства (февраль 2001 года) против премьер-министра Эхуда Барака.
Барак же зимой 2000-го был озабочен необходимостью принять несколько трудных решений. Одно из них: поддержать ли назначение возглавляющего ЯХБАЛЬ генерала Моше Мизрахи на должность начальника следственного отдела полиции. Сильное противодействие этому назначению оказывал недавно утвержденный главой полиции Шломо Ааронишки. На повестке дня тогда находилась и полная приватизация "Безека".
Все эти, а также другие темы составили ядро беседы троих в офисе Черного. В записанном разговоре, который здесь публикуется впервые, подслушивающие устройства поймали, как Черной говорил по-русски: "Зеэв, давай нагло пойдем в комиссию (и скажем), что я хочу купить 5% "Безека". Да, наглость, ну и что?" Ром обратился к Апелю и перевел эти слова на иврит: "Если сегодня он подаст заявление о том, что хочет купить больше, чем 5% "Безека", ему дадут или не дадут?"
Апель: "Нужно особое разрешение… Это вам не кабельное телевидение или что-то вроде этого. "Безек" – единственный в своем роде, на него нужно особое разрешение".
Черного не удалось убедить. "Давайте все же попросим!" – уговаривал он. А Ром перевел: "Давайте попросим разрешение".
Тогда Апель решил обучить Черного некоторым местным правилам: "Ведь здесь ничего не случится до выборов, верно? Не случится. Не продадут, - я говорю тебе. Мы собираемся победить на этих выборах. Поверь мне, все будет выглядеть по-другому".
Ром перевел Черному: "Он говорит, что сейчас, когда будут выборы, мы победим на них. Так что все будет выглядеть по-другому…. Пока он не верит, что будет приватизация… Он предлагает идти на это, когда будет другое правительство, и тогда все будет совсем по-иному".
Черной хотел все-таки разобраться: "Так что же с разрешением?" Ром объяснил: "Разрешение – тоже от правительства". Там будут наши люди… Будет наше правительство, и тогда станет все по-другому, узнаем, кто там". Апель: "Мы исправим ситуацию. Нужно время, вот и все".
После азбучного разъяснения плохо разбирающемуся в израильских политических реалиях Черному, кто собирается победить на выборах – кто такие "мы", на десерт Апель подбросил отчет об ожидаемой судьбе шефа ЯХБАЛЯ Мизрахи: "Мы сейчас "делаем ему косметику".
Ром (по-русски): "Мизрахи сейчас получит…"
Апель: "Занимаются им. Делают ему кое-что, чтобы изменить, чтобы стал другим".
Через несколько недель после этой беседы Мизрахи был назначен на должность главы следственного отдела. А через год его "захлестнуло цунами": весной 2002 г. выяснилось, что во время тайных расследований в составе ЯХБАЛЬ, в предыдущем его составе, действовал шпион по имени Станислав Яжемский, младший полицейский чин, который перед увольнением прихватил с собой все прослушки Либермана, Апеля, Черного и других, и укатил в Канаду. Часть из украденных им записей, тщательно отобранных, была опубликована в прессе.
Тексты вызвали бурю; среди прочего туда входили отрывки из политических бесед. С целью исключить кривотолки, сам Мизрахи попросил юридического консультанта Эликима Рубинштейна, чтобы тот начал расследование для проверки претензий к ЯХБАЛЬ о проводимых этим подразделением исключительных тайных прослушиваниях. По окончании внутреннего расследования Рубинштейн прибегнул к мере, вызвавшей разногласия - рекомендовал сместить Мизрахи с должности.
Как Кацава провели в президенты
"Согласно указанию, данному мне полковником полиции Саймоном Пери, следует произвести запись, сделанную на следующий день после того, как Моше Кацав был избран президентом, между ним и Дуди Апелем. Материалы останутся в сейфе отдела. Как говорит Саймон, ему велел сделать это бригадный генерал полиции Мизрахи".
Эта полицейская служебная записка, написанная сотрудницей ЯХБАЛЬ Ханой Коцер, была подана адвокатурой Апеля в суд в попытке доказать, что полиция не гнушалась цитированием политических и личных бесед, которые вел Апель.
А записи любопытной беседы, не предоставленной в суд, возможно, до сих пор желтеют в сейфе ЯХБАЛЬ. Почему Мизрахи попросил держать этот текст там?
Старший офицер, который принимал участие в следствии, рассказывает, что существовало опасение, согласно которому Апель, "распростерший свои крылья" над осужденным за коррупцию Арье Дери, попробует в будущем повлиять на Кацава в определении меры наказания для богатого связями заключенного.
Почему опасались в ЯХБАЛе, что Апель будет выступать перед Кацавом в поддержку Дери? Ответ содержится в записанных беседах Апеля, из тех, которые были поданы в суд. Они подтверждают участие Апеля в выборах Моше Кацава президентом. Одна из бесед состоялась в июле 2000 года, накануне президентских выборов. Расшифровщик записей сделал такой вывод из контекста: "Кацав рассказывает, что сегодня в обед он был у раввина Овадии Йосефа, который обещал тайно поддержать его кандидатуру на пост президента.
Дуди и Кацав перебирают одного за другим всех депутатов ШАС, сомневающихся в том, кого выбрать, и решают, что надо запустить пресс давления на Давида Таля. Дуди говорит Кацаву, что Арье (Дери) желает именно его больше, чем кого-либо. "Затем переходят к "Агуде" и МАФДАЛю. Кацав говорит, что в "Агуде" все ему пообещали (…), а в отношении МАФДАЛя были проблемы, которые быстро разрешились после того, как член Кнессета Лангенталь выяснил, что зять Кацава является членом центра МАФДАЛя со всеми вытекающими из этого возможностями.
В продолжение Кацав рассказывает, что в партии Либермана "Наш дом Израиль" все в порядке, зато в "Исраэль ба-алия" есть проблемы, и поэтому Кацав просит у Дуди, чтобы тот задействовал Либермана: пусть тот поговорит с Щаранским.
Потом Дуди рассказывает, что в политическом блоке "Исраэль ахат" Давид Леви "закрыт", Максим Леви колеблется, а Хаим Кац почти "закрыт". Есть еще три депутата Кнессета, чьи имена хранятся в тайне. Затем переходят к партии "Шинуй", и Кацав просит Апеля повлиять на Муди Зандберга, единственного, кто представляет риск.
Перейдя к партии "а-Мерказ", Кацав обращается к Дуди, чтобы тот поговорил с Ициком (Мордехаем), который многим ему обязан. А также просит Апеля посредством депутата Кнессета Кляйнера добраться до Бени Бегина, чтобы тот "нажал" на Дана Меридора".
В еще одной беседе Кацав позвонил Апелю и узнал от него, что Дери пошел к раввину (Овадии Йосефу) и стал перед ним плакаться, умоляя, чтобы несколько депутатов Кнессета проголосовали за Переса. Дуди сказал, что он собирается поговорить с Арье и что это будет самая трудная беседа из всех, которые когда-либо между ними происходили. Кацав заметил, что это уничтожит ШАС. Апель сказал, что ШАС не волнует его, только Моше Кацав его интересует, поскольку вызывает глубокую симпатию. И добавил, что, если это, не дай Бог, так, то надо нажимать на них до конца. Кацав говорит, что сегодня провел очень нелегкую беседу с Эли Ишаем, угрожая тому, что не будет "сидеть сложа руки" и пойдет против них до конца…"
Через час после этой беседы, в 23:24 ночи, Апель вернулся к Кацаву и сообщил, что в отношении Дери все под контролем: "Говорил с Арье полчаса, он кипит гневом и говорит, что это проверка боем, которую ему устраивают "парни" Эли Ишая. Он клялся мне, что не говорил с раввином…Дери питает отвращение к "Маараху", приписывая на его счет все зло".
31 июля 2000 г. Кнессет наделил Моше Кацава президентской властью. Он был избран большинством голосов: 63 против 57 во втором туре.
Надоедливый Либерман
У Черного и Апеля есть общий друг - Авигдор Либерман, который находится сегодня под следствием по подозрению в получении взятки от Черного и Шлафа. Беседы Либермана с Апелем также были представлены в рамках судебного процесса над последним. В одной из представленных бесед, относящихся к ноябрю 1999 года, Апель рассказывает новоиспеченному парламентарию об одном из полицейских допросов: «Меня допрашивали с десяти утра до восьми вечера». «Полчаса допрашивали, а потом на восемь часов оставили в комнате без воды и пищи». Либерман удивленно: «Почему ты не сломал им дверь?» Апель: «Я сломал им голову и дико кричал».
В продолжение того же разговора Апель поинтересовался у Либермана на предмет законопроекта, предложенного Кнессету усердным депутатом. Либерман ответил, что после беседы с Эли Ишаем он решил задержать подачу законопроекта на две недели. Апель успокоил: «Люди Дери в ШАСе - с тобой».
Еще до этой беседы, состоявшейся в 1999 г., Либерман был бизнесменом и председателем новой партии НДИ, баллотировавшейся в Кнессет. Политическая деятельность Либермана с периода его расцвета в "Ликуде" не вредили бизнесу.
4 года назад автор этих строк выступил в газете «Едиот ахаронот» с любопытным разоблачением. В период 1998-1999 г.г., когда Либерман бороздил всю страну, вербуя сторонников для своей партии, на счет его компании «Натив эль а-мизрах» было переведено более 700 тысяч шекелей компанией «Цивьон», принадлежащей Апелю: 100 тысяч шекелей ежемесячно в течение 7 месяцев.
В переданном мне тогда ответе Либерман утверждал, что получил крупные чеки за консультирование в проекте "греческий остров", хоть и выступал против его запуска. "Апель попросил моего мнения, и я сказал ему, что у этого проекта нет никаких шансов, и что он останется там "без штанов", - объяснил Либерман. Ни один из ведущих расследование не припомнит активного участия Либермана в проекте. "В отличие от Гилада Шарона, который то и дело фигурировал в подслушанных беседах у Апеля на тему "Греческого острова", - сообщил следователь, - имя Либермана почти не было упомянуто в связи с Грецией".
Итак, за что же именно получил Либерман 700 тыс. шекелей? Одна из "прослушек", представленных на судебный процесс по делу Апеля, возможно, поможет понять это. В записи документирована беседа между Апелем и секретаршей его компании Малкой, состоявшаяся в июне 1999 г. (месяц после выборов). "Сейчас у меня здесь есть 100 тысяч Ивета", - доложила Малка своему боссу в отношении различных обязательств компании. – Я не передала их ему в этом месяце, это еще надо? (…) Я скажу Вам, почему не перечислила ему. Каждый месяц 20 числа он начинает мне надоедать: "Что с деньгами?", а на этот раз не спросил. Я подумала, может быть прекратить с этим? Это 100 тысяч шекелей. Я не перевожу ему".
Апель: "Хорошо".
Малка: "Пока он не начнет надоедать, я ему не перевожу".
Апель: "Даже если он начнет выступать, сообщи мне".
В продолжение беседы возникло подозрение, что Апель "баловал" Либермана еще и финансированием услуг по личной охране на выборной компании.
"Это группа по обеспечению безопасности Ивета Либермана", - оповестила Малка Апеля. – Я сказала Бени (компаньон Апеля): "Еще месяц надо платить, потому что выборы закончились, это последний месяц".
Мистер Си
И на судебном процессе Черного тайные записи бесед приоткрывают мир, скрытый за хроникой. Среди прочего, прослушки указывают на враждебный характер взаимоотношений Черного и Зэеви, причем в то время, когда они вели, согласно выдвинутому против них обвинительному заключению, общие дела. Подозрение Черного, что Зэеви "накалывает" его в денежных вопросах выразилось в том, что в одной из записанных бесед слышно, как он обращается к Рому: "Давай уберем его! Если он так поступает, давай его уберем, к чертовой матери!"
В других записанных беседах, которые он вел с Ромом, Черной резко и грубо выражается в адрес Зэеви: "Чокнутый бизнесмен, проститутка. Если скажет: "Русская мафия", скажи: "А вы все кто такие?" Скажи ему: "Нашего мизинца вы не стоите! Пидарасы!"
И Апель в этих беседах удостаивается "перлов" олигарха. "Дуди – шантажист, - говорит Черной Рому. – Он "друг" только из-за бабок, поэтому он и подружился с тобой".
В 2001 г. в офисе Черного была записана встреча его и Рома с финансовым контролером, ведущим дела обоих, Ициком Ратом. В ходе беседы, еще до перехода к различным платежным документам, эти трое подняли вопрос сведения внутренних счетов между Черным и Зеэви, в частности, шла напряженная дискуссия о сумме в 5.5 миллионов долларов, которую Зеэви перевел кому-то в рамках сделки с "Безеком".
Ром: "Еще пять, как написано, он выдал здесь".
Черной: "Я не знаю, кому он дал пять. Откуда я знаю?!"
Ром: "Он не хотел говорить со мной по телефону. Может, он должен был дать кому-то там".
Черный: "Кому?"
Ром: "Это секрет".
Черной: "Секрет?!.. Он не сказал ничего, я не знаю. Кому он дал, Бараку?"
Все трое разразились смехом, когда Черной упомянул шутливо имя главы правительства, но пять миллионов долларов, записанных напротив буквы Си в документе, который отправил Зэеви Черному, не оставляли их в покое, как и следователей полиции. Когда Черного спросили в полиции, кто этот таинственный Си, он ответил, что не имеет понятия. Когда тот же вопрос задали Зэеви, он заявил: "Си – это я!"
Следователь: "Почему Вы называете себя Си? Что за секретность?"
Зэеви: "Потому что слово Си обозначает плату за руководство, которую я себе беру".
Следователи с трудом приняли этот ответ и в ходе дополнительного расследования вернулись к тому же вопросу, спросив Зэеви насчет миллионных комиссионных, которых удостоился Си. Они настойчиво интересовались, кто еще, кроме него, знает, что буква Си обозначает его имя. Зэеви направил их к финансовому контролеру Рату. Когда Рата допрашивали по этому вопросу, он утверждал, что имя и фамилию "Гад Зэеви" символизируют буквы GZ. "Кого обозначает Си, я не знаю, и бухгалтер не знает, кто это", - заявил он. Бухгалтер Шмуэль Навон, кроме этого, рассказал следователям, что Си – "это какой-то код Гада Зэеви, о значении которого мне ничего не было сказано. GZ – это инициалы Гада Зэеви, именно с этим кодом я был знаком в ходе различных деловых операций". За что уплачены деньги Си, спросили Навона, и он ответил: "Это комиссионные".
Кому даны такие щедрые комиссионные? За что? Кто такой Си? Полицейское расследование так и не разгадало этой тайны.
Черной, как видно, - человек, который не спешит дать много ближнему, поскольку на определенном этапе, как выясняется из полицейских прослушиваний, он питал отвращение даже к Рому. Выступая посредником в сделке между Черным и Зэеви за солидные комиссионные, Ром подозревался его работодателем в том, что за спиной того сотрудничал с Зэеви. В связи с этим Черной решил его уволить, и как-то не очень по-человечески:
Черной: "Мне не нужен больше мальчик-посыльный… Прости, но ты – находка для шпиона. Все. Я не говорю тебе больше ничего. Я давно тебе уже все сказал. Хватит с меня".
Ром: "Если я и сделал что-то нехорошее, то не потому, что хотел сделать что-то плохое. Я предан тебе до конца, на 100%".
Черной: "Все. Мне не нужны больше больные на голову в самый разгар. Все. Мне нужны такие, которые умеют сказать то, что я хочу, а не выдумывают… Ты меня держишь за горло. Ты мне надоел хуже горькой редьки, и я решил, что все, хватит, каждый пойдет своим путем. Отныне и навсегда. Не хочу больше знать тебя в этом деле".
Ром: "Я работал с душой, от всего сердца".
Черной: "Мне не надо, чтобы ты работал с душой и сердцем. Ты должен выполнять то, о чем мы договорились".
Ром: "Это я и делал!"
Черной: "Это ты и делал?!"
Ольмерт и "друг"
В рамках сотрудничества (между Зэеви и Черным) Зеэви попросил включить российского бизнесмена также в сделку по покупке "Бейтар Ерушалаим". Зеэви купил команду при посредничестве "болельщика номер один" - мэра города Эхуда Ольмерта. В суд был передан текст телефонного разговора между Зэеви и Ольмертом, где бизнесмен просит опытного политика пригласить к нему на встречу Черного:
Зеэви: "Я хотел бы привести с собой друга…"
Ольмерт: "Я понял".
Зэеви: "Похлопать его по плечу!"
Ольмерт: "Между прочим, я слышал о нем вчера очень хорошие вещи!"
Зеэви: "Я знаю. Если я привожу к вам кого-то, вы услышите о нем только хорошее!"
Ольмерт: "Ну-ну, не преувеличивай!... Если он – твой друг, то это уже сомнительная штука".
Зеэви, как подтверждает расшифровщик звукозаписи, "проигнорировал насмешку" Ольмерта и попросил: "Скажи Шуле, чтобы согласовала со мной".
Преследующий образ
Многочисленные расследования, которые опубликовал журналист Мордехай (Моти) Гилат об Апеле в своей предыдущей статье в газете "Едиот Ахаронот", превратили Гилата и "Едиот" в образы, глубоко ненавистные Апелю. Неслучайно Гилат оказался главным персонажем в прослушиваниях, проведенных полицией у Апеля.
"Гилат – преступник, и второго такого нет", - сказал Апель в 1999 году Лимор Ливнат в записи, переданной в суд. "Я сказала Руби (Ривлину), что сейчас "Едиот ахаронот" попытается уничтожить нас одного за другим", - ответила Ливнат. В беседе с другим героем материалов Гилата - Арье Дери - Апель сказал: "Я собираюсь подать против него 40 исков о клевете… Это отнимет у него полдня работы ежедневно".
Паранойя Апеля в отношении "Едиот" была столь сильной, что когда владельцы газеты Нони Мозес и Элиэзер Фишман поинтересовались покупкой Черным сети MobilTel, Апель нашел в этом, как ни странно, спасительный проблеск. "Они властвуют над Мизрахи безраздельно", - так, согласно записям, он сказал Зэеву Рому с просьбой передать это Черному. "(Они) успокоят и Мизрахи. Для нас это хорошо".
И в отношении Гилата неприязнь Апеля достигла апогея. В 2003 г. в рамках расследования дела "о Греческом острове", аккуратно был вызван на следствие в офис ЯХБАЛя частный сыщик по имени Эяль Топаз. Топаза, надо отметить, обвинили в 2003 г., по его собственному признанию и признанию его сообщников, в крупном мошенничестве, заключавшемся в снятии около 3.2 миллионов шекелей с банковских счетов клиентов, перешедших в мир иной, посредством подделки завещаний о наследстве.
Но в 2003 г. следствие в ЯХБАЛе занималось Топазом совершенно по другому поводу: он обвинялся в том, что был нанят для прослушек в доме Омри Шарона. Топаз усиленно отрицал это, а следователи упорно продолжали его расспрашивать и вскоре перешли к теме его связей с Апелем.
Следователь: "Знаком ли вам человек по имени Давид Апель?"
Топаз: "Да, на протяжении последних лет я делал для него проверки с прослушиванием в его офисе, доме и автомобиле. Однажды устраивали просмотр площадки, на которой он хотел начать свой проект в Гиват-Шмуэле".
В продолжение следствия Топаз вспомнил о дополнительной работе для Апеля: слежке за Гилатом. "Я вспомнил, что последняя услуга, которую я оказывал Апелю, была связана с его выступлением (по телевидению) в "Доку-медиа"… От меня требовалось принести ему фотографию Моти Гилата, так как Апель хотел представить его в программе как человека, преследующего его образ. В конце концов, я сфотографировал другого человека, а не Гилата. Дуди не заплатил мне за эту работу". ** В 2009 г. планируется завершить судебные дела Черного, Зеэви и Апеля. Судебный процесс над Кацавом будет продолжаться. Также ожидается принятие окончательного решения в делах Либермана, Ольмерта и Мартина Шлафа. Очевидно, предстоят и выборы… ***
Реакции:
"Черной не говорит ни на иврите, ни по-английски", - сообщили его адвокаты Яков Вайнрот и Ярон Костелиц в ответ на статью. – В ходе сделки с Зэеви он был представлен одной из самых крупных юридических контор Израиля в коммерческой сфере "Naschitz, Brandes & Co", которая сопровождала каждый его шаг и свидетельствовала в суде. Кроме того, на встрече с генеральным директором банка "фиби" Черной рассказал все подробности сделки, и в этом тоже нет разногласий, все доказано в суде. Что касается слов "надо убрать его", то подлежит проверке весь источник записанных текстов, поскольку Черной хочет подать судебный иск против Зеэви и пожаловаться на него в полицию".
Адвокат Навот Тель-Цур, представляющий Зеэва Рома, передал: "Мы надеемся, что убедим суд в том, что не было основания обвинять Рома, поскольку он не являлся участником сделки, выступая только в качестве посредника и переводчика".
Депутат Кнессета Авигдор Либерман отказался дать ответ на статью, точно так же поступил и Апель.
